— Мир стал повторяться, — откликается его спутник с бородкой-эспаньолкой.
— Или изнашивается аппарат в черепушке.
— Не паникуй, Паша. Это элементарное дежавю!
— Но ты, Володя, не можешь не признать, что мы повсюду натыкаемся на мадам «Розовая шляпка». Может, она преследует нас?
— На кой ляд прелестнице два «пенса»? — лениво отмахивается «эспаньолка».
— «Пенсы»?
— Молодёжный сленг.
Мужчины огибают бассейн, в котором папа даёт дочке уроки плавания.
— Ты не находишь, что отец — копия Леха Валенсы? — интересуется краснолицый господин, склонившись к уху компаньона.
— Усы похожи.
— И такой же крепыш.
Мужчины сворачивают к бару.
— Помнишь, как в молодости мы спорили о Лехе и его «Солидарности»? — спрашивает краснолицый.
— А ты, Паша, призывал разобраться с этими ребятами быстро и жёстко…
Неспешный разговор туристов продолжается за столиком в кафе.
Один из «пенсов» — Павел Петрович Белозерцев, дедушка мальчика с синдромом Дауна. Обладатель «эспаньолки» — Владимир Николаевич Садовой.
Их сиеста традиционно посвящена политике.
Официант приносит коктейли.
— «Шукран!» — по-арабски благодарит Владимир Николаевич. Паренёк расплывается в улыбке.
В дрожащем от жара воздухе материализуется Ритин силуэт и с какой-то нервной грацией движется в их сторону. Эспаньолка Владимира Николаевича, словно флюгер, поворачивает в направлении юбочки-солнца.
«Эг-е-е!» — восклицает про себя всевидящий приятель.
Девушка-аниматор одаривает мужчин улыбкой:
— Добрый день. Завтра — Хеллоуин! Вас ждёт сюрприз.
— Какой-нибудь «хорэр»? — это Садовой демонстрирует знание английского и киношных жанров.
— Ужас ужасный! — смеётся Рита, и в её гортани драгоценными камешками перекатывается воздух.
Мужчины тянут губы в ответной улыбке, но как только девушка разворачивается спиной, Белозерцев заявляет:
— А по мне, так у вас, украинцев, детская болезнь! Нет, даже подростковая. Когда начинают стыдиться старшего брата — работягу. И штаны на коленках пузырятся, и ногти неухожены, и горласт… Короче, слишком прост — на ваш утончившийся европейский вкус.
— Этот братец отхватил лакомый ломоть землицы, — делает попытку отбрить друга Садовой. — Мы испытали национальное унижение!
Ответить оппонент не успевает.
— Ну сколько можно талдычить об одном и том же, мальчики! — восклицает дама в золотистом тюрбане. Садовой вскакивает и галантно прикладывается к её ручке, после чего жмёт пухлую ладонь сопровождающего даму мальчика с синдромом Дауна.
— А мы с Костиком идём плавать! — оповещает дама.
— Даночка, я присоединюсь к вам минут через десять.
— Костик, попрощайся с дедушкой и дядей Володей.