— Нельзя было к дому подогнать? — шиплю я и краем глаза подмечаю, что Чичи придвигается ближе.
— Скажите спасибо, что мы вообще ее возвращаем. — Полицейский протягивает мне расписку. На рваной бумажке номер моей машины, дата ее возврата и сумма пять тысяч найр.
— За что это?
— За расходы по логистике и транспортировке, — отвечает полицейский. Это тот моложавый, приезжавший к нам домой. При Айюле он мямлил и запинался, а сейчас держится куда увереннее. Чувствую, он готов к тому, что я закачу скандал. Он начеку и при оружии. На миг я жалею, что Айюла не рядом.
— За что, простите?
Чичи подошла почти вплотную. Затягивать разговор нельзя. Я вдруг понимаю, что именно поэтому машину подогнали к больнице. Дома я была бы хозяйкой положения, а здесь я у них во власти.
— За это самое. Стоимость транспортировки вашей машины в участок и из участка составляет пять тысяч найр.
Я кусаю губу. Злить полицейских не в моих интересах, пусть уезжают, пока не привлекли еще больше внимания. Стоящие по обе стороны больничных дверей дружно пялятся на меня, на мою машину и на этих двух умников.
Машина грязная, в пыли. На заднем сиденье пустой контейнер для еды. Представляю, на что похож багажник… Они всю машину мне грязными руками залапали, память об этом не сотрешь, сколько ни мой.
Поделать ничего нельзя. Я достаю из кармана деньги и отсчитываю пять тысяч найр.
— Вы что-нибудь нашли?
— Нет, — признает старший полицейский. — Машина чистая.
Я знала, что машина чистая, знала, что отдраила ее на совесть, но чуть не рыдаю, услышав об этом от полицейских. Какое облегчение!
— Доброе утро! — приветствует полицейских Чичи. Почему она до сих пор здесь? Ее смена закончилась тридцать минут назад. На радушное приветствие Чичи полицейские отвечают столь же душевным. — Вы такие молодцы, — нахваливает она, — машину моей коллеге сюда пригнали!
— Да, а ведь мы люди занятые, — многозначительно говорит молодой полицейский. Он стоит, облокотившись на мою машину, и прижимает жирную ладонь к капоту.
— Молодцы, молодцы, спасибо вам! А то ведь она у сестренки машину одалживала.
Я протягиваю деньги, мне протягивают ключи. Чичи делает вид, что обмен не видела.
— Да, спасибо вам большое. — Говорить так противно. Улыбаться противно. — Я понимаю, что вы оба очень заняты. Не смею более задерживать.
Полицейские что-то ворчат и удаляются. Они, наверное, патрульных на мотоциклах остановят, чтобы в участок вернуться. Чичи, стоящую рядом со мной, буквально распирает от любопытства.
— Вот тебе и на! Что случилось?
— Что с чем случилось? — Я направляюсь к дверям больницы, Чичи — следом.