Самой-то мамочке любви не досталось. Ей достался отец-политик, вот она и заарканила супруга, считавшего брак средством достижения цели.
Наконец геле, настоящий шедевр на небольшой маминой голове, готов. Мама наклоняет голову и так, и эдак и хмурится, недовольная своей внешностью, вопреки красивому геле, дорогим украшениям и умело наложенному макияжу.
Айюла встает и целует маму в щеку.
— Ты сама элегантность! — восклицает сестренка. Стоит ей так сказать, и слова превращаются в реальность. Мама раздувается от гордости, поднимает подбородок, расправляет плечи. Теперь она похожа как минимум на величественную вдову. — Давай я тебя сфотографирую! — Айюла берет телефон.
Под руководством Айюлы мама меняет чуть ли не сотню поз, потом они пролистывают результат своих трудов и выбирают фото, которое их устраивает: на нем мама в профиль, одну руку опустила на бедро, запрокинула голову и смеется. Хорошее фото! Айюла возится в телефоне, кусая нижнюю губу.
— Ты что делаешь?
— Выкладываю его в инстаграм.
— Вконец сдурела? Или забыла свой предыдущий пост?
— А о чем ее предыдущий пост? — интересуется мама.
У меня аж мороз по коже: в последнее время столько событий… Отвечает маме Айюла:
— Я…. Феми пропал.
— Феми? Тот милый парень, с которым ты встречалась?
— Да, мама.
— Jésù ṣàánú fún wa![4] Что же ты мне не сказала?
— Я… Я в шоке была.
Мама бросается к Айюле и крепко ее обнимает.
— Я твоя мать, ты должна рассказывать мне все, понятно?
— Да, мама.
Конечно же, всего Айюла рассказать ей не может.
Я сижу в машине, терзаю ручку рычага переключения передач и перескакиваю от одной радиостанции к другой, потому что делать больше нечего. Пробки — бич нашего города. На часах только 5:15, а моя машина застряла в потоке транспорта, таком плотном, что не шевельнуться. То поставлю ногу на педаль тормоза, то уберу — уже устала.
Я отрываюсь от автомагнитолы и случайно перехватываю взгляд патрульного дорожной полиции, который рыщет среди машин, выбирая себе очередную горемычную жертву. Вот он втягивает щеки, хмурит лоб и направляется ко мне.
У меня сердце падает, падает на пол, а подбирать некогда. Чтобы унять дрожь в руках, я судорожно стискиваю руль. Феми тут ни при чем. Феми тут совершенно ни при чем. Оперативно работающей полицию Лагоса не назовешь даже с натяжкой. Те, чей долг — поддерживать порядок на улицах города, в основном заняты выбиванием денег у обывателей, чтобы сдобрить нищенскую зарплату. Не может быть, что они уже вычислили нас.
А этот тип — из дорожной полиции. Его основная задача, смысл его существования — гоняться за теми, кто ездит на красный. По крайней мере, в этом я себя убеждаю, чувствуя, как подкатывает дурнота.