На меня ещё сильнее повеяло мистическим ужасом. Мало того, что собака-убийца, так ещё не простоя родинка, а в форме цветка.
— Какой цветок?
— Трудно сказать. Может, в виде лилии… Да, наверное, лилии. Знаешь, такой, какая была на плече миледи из «Трёх мушкетёров».
Теперь ещё и миледи.
— А теперь, если после снотворного я всё-таки сумею заснуть, мне снится Серёжа. Он подходит к моей кровати, угрожает мне и протягивает руки, чтобы меня схватить или задушить. Мила, если бы ты знала, как я боюсь! Если я не сплю, мне слышатся стуки, шаги, шорохи… Если засну — он тут как тут. Я, наверное, схожу с ума.
Всё это было жутко и крайне интересно, но мне очень захотелось очутиться у себя дома. Слушать или читать про всякие ужасы хорошо в том месте, где никакие страхи тебя не настигнут, а не в этой громадной квартире.
— Тебе, наверное, всё это кажется. Ты испытала такое потрясение, увидев истерзанное тело, что до сих пор не можешь успокоиться. К тому же, ты его не могла простить из-за мамы, а его внезапная смерть наступила, как возмездие….. Как… Ну, как если бы её накликали. Вот ты подсознательно и чувствуешь словно бы вину.
— Возможно, ты права, но мне-то как весь этот кошмар пережить?
— Может, тебе куда-нибудь съездить, развеяться?
Марина медленно кивнула, будто и сама об этом думала.
— Понимаешь, сейчас я уехать не могу, потому что занята в Университете, а если останусь одна, то сойду с ума. Помоги мне, Мила, поживи со мной. Сегодня четверг. Завтра пятница, а в субботу мы уедем ко мне на дачу. Уверяю тебя, там очень хорошо и ты прекрасно отдохнёшь. Лучше, чем на курорте. Утром я буду уезжать на работу, а к вечеру возвращаться. Ты будешь там полной хозяйкой весь день. Хочешь — иди на пляж и загорай, хочешь — лежи в шезлонге или в качалке. Там чудесный лес, пруд, речка. Воздух чистый… Соглашайся. Для меня главное, чтобы ночью в доме был кто-то живой. Мне не к кому больше обратиться, Мила.
Мне было её жаль, я понимала её состояние, а если бы не понимала, то достаточно было взглянуть ей в лицо, чтобы прочитать на нём весь ужас, который она испытывала, но ехать с ней на её дачу мне очень не хотелось. Я человек смелый только в воображении, а на деле ужасная трусиха. Иногда, когда я остаюсь на ночь в квартире одна, да ещё и начитаюсь чего-нибудь страшного, я зажигаю в коридоре свет и не выключаю его всю ночь. А тут мне предлагают поселиться в доме, где хозяйке мерещатся всякие ужасы.
— Мила, только не отказывай мне, — умоляюще проговорила Марина, очевидно, уловив моё замешательство.
И вдруг она разрыдалась.