— Очень сомнительная женщина… — перебил папа.
— Тладианта сомнительная, — сказала я.
— Что? Какая ещё гладиата? — удивился папа, не ожидающий ничего хорошего от новых слов.
— Тладианта. «Т», а не «д». Тладианта сомнительная. Это такая лиана вроде огуречной. Её ещё называют красным огурцом. А плод у неё в виде красной продолговатой ягоды. Применяется для вертикального озеленения в чисто декоративных целях, но плоды съедобны, — объяснила я.
— Только не вздумай их пробовать, — забеспокоилась мама. — Мало ли что пишут.
— Я не понял, а причём здесь лиана, если мы говорим об этой скользкой женщине? — недоумевал папа.
— Ты сказал «сомнительная», и я сразу вспомнила, что купила пакетик семян тладианты сомнительной, чтобы посадить её и посмотреть, что из этого выйдет.
— Правильно! — обрадовался папа. — Хорошо придумано. Вот поезжай лучше на нашу дачу и сажай твою сомнительную, чем отправляться неизвестно куда к какой-то аферистке.
— Она не аферистка, а преподавательница английского языка в МГУ, — поправила я. — Конечно, одно другому не мешает, но она не из тех. Скажу честно, что она мне не очень нравится, даже скорее не нравится. Не нашего она круга. Мысли у неё перевёрнуты, как это бывает, когда на бедно живущего человека вдруг сваливаются огромные деньги и он буквально сходит с ума. Она презрительно отзывается о тех, у кого скромные доходы… Да, мне она не нравится, но она просит помощи. Наверное, кроме меня, ей не к кому обратиться. Видно, деньги отгородили её от нормальных людей, вот она и осталась одна.
— Но почему она обратилась именно к тебе? — не унимался папа. — Не виделись двадцать пять лет, и за всё это время она прекрасно без тебя обходилась, а тут вдруг приспичило.
— Значит, такой я человек, что ко мне не страшно обратиться за помощью.
Получив неожиданный своей хвастливостью ответ, папа растерялся, а мама кивнула, словно соглашаясь, что так оно и есть. Она явно терзалась между очень большим нежеланием отпускать меня в незнакомый дом и сочувствием к попавшей в тяжёлое положение женщине.
— Понимаете, она плакала, — сказала я. — Я не могла ей отказать.
— Бывают и крокодиловы слёзы, — ввернул папа.
— Это не слёзы, — сейчас же поделилась я своими познаниями. — Это пот из желез на морде. Когда крокодил ест, он таким образом охлаждается, чтобы не получить тепловой удар.
Папа не удержался от смеха.
— Знайте, что я против, — сказал он, успокоившись. — Пусть эта сомнительная тладианта ищет себе другого компаньона. Одну я тебя туда не отпущу. Если уж она так нуждается в обществе, то пусть приглашает и меня.