– Не без этого, – кивнул я.
– И что тебе интересно? – переступила на месте ведьмочка, перенося вес с одной ноги на другую, так что ярче выразилась линия обтянутых блестящими кожаными штанами бедер.
Ведьмочка – надо же! – попыталась только что меня ментально атаковать. А я ее попытку даже не почувствовал сразу – как с гуся вода, все мимо прошло. Филиппа, кстати, попытку завладеть моим разумом ощутила и сейчас обещала ведьмочке вырвать ей язык вместе с позвоночником.
Я не обратил на это внимания – все усилием пытаясь понять, что именно мне в пленнице интересно. Тем более что безо всякого ментального воздействия мой взгляд к юной демонессе притягивало безотрывно. Притягивало тем, что в ее облике мне угадывались мимолетные, но невероятно знакомые черты. Но я все никак не мог понять почему именно они кажется мне такими знакомыми.
– Меня зовут Кайден Доминик Альба де Рейнар. Как зовут тебя?
– Де Рейнар? – взвилась даже в удивлении юная демонесса, подпрыгнув и хлопнув в ладоши. – Да ладно? Ноги ей в рот, вот это поворот! – звучно высказалась ведьмочка.
Причем она взглядом и жестом – невоспитанно, указательным пальцем, пояснила что «ноги ей в рот» – это ноги в рот Филиппе. Которая уже готова была разорвать дерзкую юную ведьму, но останавливало ее только то, что замок камеры мог открыть только я. Да и приказы здесь как ее сюзерен тоже я отдаю.
– Вот это ничего себе ах удивительное дело! – еще раз быстро облизнула раздвоенным кончиком языка губы демонесса. – Мое имя Доминика Кристин-Этьенетта, маркиза де Мюррей, прошу любить и жаловать.
Надо же, я не думал, что синьория Мюрей, которую люди потеряли на юге Бернгланда несколько веков назад, еще существует в прежнем качестве – так что у нее аж своя маркиза есть. Маркиза-ведьма, правда, но не суть важно.
Сама юная ведьмочка, кстати, смотрела на меня сейчас с немым вопросом – как будто ее имя должно было мне что-то сказать. Но в ответ на него у меня только пустота. Поэтому отвечать я не стал, а жестом попросил ведьмочку пояснить что она имеет ввиду.
– Скудеет земля Врангарда, ох скудеет, – покачала головой юная демонесса. – Где твои корни, человек, неужто мое имя тебе ничего не говорит!? Да и вообще, неужто кровь Рейнаров стала как водица? – провела она невольно рукой по волосам, в которых я только сейчас обратил внимание на нетипичный для демонессы цвет.
Глядя на преобладание черного. А совсем не обратил внимания я на это раньше потому, что для меня все это было теорией, изучавшийся только в этой жизни: в прошлой ведь подъем могущества суккубов-ведьм я не застал. И только сейчас вспомнил, что у ведьм-суккубов волосы в классификациях бестиария всегда описывались как волосы всех оттенков в сторону ярко красного и багрянца, но никак не оттенков цвета черного рубина.