– Сама.
– Ах вот оно что. А я-то думал, что мы с тобой родственные души, как бывшие сиделец с сиделицей можем пообщаться… Так что там насчет твоей уважаемой мамы, она зятя не ищет?
Вот что значит вовремя извлеченная из рукава фляжка с хорошим крепким алкоголем, надо же. Похоже, раньше я недооценивал влияние таких простых вещей – как, оказывается, просто получить расположение одного из сильнейших ментальных кудесников Корпуса, одного из лучших специалистов по контролю чужих разумов.
Что ответила Гомеру Филиппа, я уже не слушал, вновь вернувшись вниманием к дерзкой ведьме. Думая, что все это очень странно – то, что я вижу амулет Астарты. Впрочем, это может быть безделушка без касания силы… Проверяя догадку, я обернулся к ментату, прерывая его милое общение с баронессой.
– Гомер, ты видишь у нее амулет на груди?
Ментат отвечать не стал, посмотрев пристально сначала на ведьмочку, после на меня, покачав головой. Филиппа, кстати, серьезно этому удивилась: она сама, как я понял по взгляду, амулет Астарты прекрасно видела. И то, что взгляду ментату он недоступен, стало для нее серьезной пищей для осмысления.
И для меня. Все это – особенно учитывая, что и Филиппа амулет видит, уже не просто странно, а крайне удивительно. Тут или законы реальности серьезно ломаются, или же есть какое-то совсем простое, но крайне удивительное объяснение…
За моей спиной Гомер и Филиппа уже прекратили флиртовать, ожидая от меня реакции. Но я молчал, глядя на ведьмочку и пытаясь понять, что меня в ее облике притягивает. Причем нечто такое, отчего я просто не мог оторвать от нее взгляда. Что-то неуловимое, что-то очевидное, но что-то, что я пока не мог понять и осознать.
– Эй, фьють, – свистнула и пощелкала пальцами юная пленница, привлекая мое внимание. – Долго ты на меня пялиться будешь, беловолосый?
Подобное неуважение крайне не понравилось Филиппе. Которая мгновенно взъярилась и шагнула ближе к решетке.
– Можно я вырву ей язык? – обнажая свою демоническую сущность, со злостью прошипела она. Отзвук ее ярости я почувствовал очень отчетливо – настолько оказались сильны эмоции Филиппы. Ревнует что ли?
– У-ух ты! – удивленно, словно только-только заметив мою спутницу, ведьмочка перевела взгляд на Филиппу. – Теть, ты смотри как бы я тебе самой язык не вырвала.
Филиппа негромко зашипела, с трудом сдерживая ярость. Я же не обратил на это внимания, пытаясь понять, что же все-таки в облике ведьмочки вызывает у меня чувство прикасания к чему-то крайне знакомому.
– Интересно? – быстро облизнув раздвоенным языком неестественно для человека яркие алые губы, спросила меня юная демонесса в ответ на пристальный взгляд.