А что за «способы пропитания» имелись в виду? Да просто: крестьяне начали самовольно возвращать себе свои ранее обобществлённые земельные участки. Руководство страны не стало использовать против «самовольщиков» вооружённые силы и объявило эту «деколлективизацию» «развитием марксизма».
Информация о том, что происходит в обновляющемся Китае, своевременно передавалась в «инстанцию» — в Центральный комитет КПСС. И ведь были видны положительные сдвиги, и можно было бы даже, как некогда советовал Александр Сергеевич Грибоедов, «хоть у китайцев бы нам несколько занять» творческого отношения к марксистско-ленинской теории! Нет, в ЦК просто не поверили полученной информации.
Ветеран Управления «С» рассказал:
«Когда прошла информация, что они уходят от сельскохозяйственной коммуны, переходят на индивидуальный подряд — нас Международный отдел ЦК на смех поднял. Что это за информация и откуда это такое? Быть не может! Но, в результате, это в корне изменило всю их систему сельского хозяйства! От проблемы 600 граммов риса они перешли не так чтобы к продовольственному изобилию, но, по крайней мере, близко к этому. Смогли накормить население».
Ну а мы, насколько помнится, постепенно и неуклонно скатывались к дефициту продовольствия…
Так что генералу Дроздову было нелегко (а кому у нас легко?). Порой это не то что приводило к срыву, но, скажем так, Юрия Ивановича могло и «заклинить».
Вот что вспоминал один из наших собеседников — кто именно, не важно:
«Начальник отдела Виктор Николаевич был отправлен в командировку в далёкую азиатскую страну, откуда по ряду причин ему пришлось „выдёргивать“ нелегала. Когда он туда приехал, местная контрразведка его обложила со всех сторон, буквально за горло его взяли, следили за каждым шагом, однако он, всему вопреки, задание выполнил. Уплывал он оттуда на теплоходе… Всё уже было позади, сотрудники „наружки“ стояли на пирсе и не таясь смотрели на него, ну и он, наконец-то свободно выдохнув, взял да и помахал им на прощанье рукой, согнутой в локте, — известный „интернациональный“ жест! А эти не только сфотографировали „трогательное прощание“, но и передали снимки в прессу…
Вскоре по возвращении подходит у Виктора Николаевича 50-летие. Марина, секретарь, обзванивает всех замов и начальников отделов: собраться у Дроздова в такое-то время. „А что такое?“ — „Он не сказал, но у Виктора Николаевича же 50 лет“. — „Ну, понятно…“ Хотя официально ничего не сказано.
Пришли, сели — жарко было. Марина заносит поднос с бокалами — шампанское. Тогда так практиковали: по бокалу — и на этом заканчивали.