, был рапорт на имя председателя КГБ Андропова. А так как был период обострения отношений между двумя этими руководителями, то «разборки» начались большие…
Проверка показала, что всё по организации учений было сделано должным образом: все планы составлены, всё расписано, согласовано с Московским областным управлением КГБ. Но оказалось, что местный контрразведчик, который должен был сообщить в районную милицию о проведении учений, до отделения не дозвонился и не сообщил. Всё! Реально виноватыми были этот сотрудник и «шутник»-прапорщик, и без того уже пострадавший.
Однако скандал получился грандиознейший! Юрию Ивановичу пришлось во всём разбираться и принять на себя достаточно много «шишек».
Кого и как наказали, мы не знаем, не расспрашивали. Сам же руководитель КУОС «огрёб» выговор по служебной линии и строгий выговор — по партийной. Иначе при таком «повышенном» (или «высочайшем») внимании было нельзя. Но козла отпущения из него делать не стали, нет сомнения, что Дроздов защитил его от каких-либо более серьёзных, но несправедливых решений типа снятия с должности. А выговор — это что, его снять не проблема, нужно только, чтобы время прошло и всё успокоилось. Впрочем, как говорится в армии, «выговор не … (название „дурной болезни“), весь век носить можно». И ладно!
Дроздов ценил своих сотрудников. Ценил, разумеется, по заслугам и деловым качествам, а не по каким-то личным симпатиям или добрым ностальгическим воспоминаниям. Хотя, если совпадало и то и другое, было совсем замечательно! Пример? Полковник Савинцев. Или — полковник Ботян, с которым судьба свела Юрия Ивановича ещё в Германии, когда Дроздову хотели поручить выполнение террористического акта…
Вот что он сам говорил нам про Алексея Николаевича Ботяна:
«Вскоре после моего возвращения из Кабула я понял, что Ботян работает в одном из моих подразделений. Он занимался инструкторской работой с кадрами, которые брались на подготовку с задачей пополнения нашего спецрезерва. Группа находилась за городом…
Когда мне приходилось приезжать туда, посматривать, что там делается, — он встречал меня с такими же прибаутками, которыми он был переполнен всю свою жизнь… Помню и то, как когда я уже был в НАМАКОНе (аналитическое агентство, созданное Юрием Ивановичем после ухода в отставку, но об этом — в своё время. — А. Б.), он ко мне приезжал и просвещал меня, засевшего за книгами человека, о нормальных условиях развития обстановки… А один раз приезжает: „Слушай, Юрий Иванович, я привёз тебе самое лучшее, что есть, лекарство“, — и достаёт бутылку самогона.