.
Если кто-то думает, что Крючкову нравилось такое положение дел, подобная исключительность (сейчас бы сказали — эксклюзивность) его заместителя, то явно ошибается.
Но, если говорить честно — а по-другому мы в этой книге и не можем, — не всем и в Управлении «С» нравилось повышенное внимание Дроздова к разведчикам специального назначения.
Один из некогда высокопоставленных сотрудников, кстати, очень расположенный к Юрию Ивановичу, сказал нам так:
«В последнее время он слишком увлёкся нашим „Вымпелом“. А остальные вопросы не то что оставил, но не успевал. А надо было делать и их…»
Не знаем, сколько истины содержится в этом утверждении, особенно во второй его половине, ибо каждый смотрит со своей колокольни, да и ревность никому не чужда, но нечто подобное говорили нам и другие ветераны. Вот, кстати, интересная точка зрения (но как-то не запомнилось, кто её высказал):
«Учёба в артиллерийском училище и в ВИИЯ, война и последующая служба в войсках заложили в нём „военную косточку“, и мы это ощущали. Он не требовал, чтобы мы щёлкали каблуками и так далее, но любил надевать форму, хотя это и чрезвычайно редко было, но было.
Особенно сильно мы это почувствовали, когда он увлёкся, создал „Вымпел“. Кстати, в то время все западные страны создавали спецподразделения. Немцы после Олимпиады в Мюнхене создали что-то типа „Г-8“, потом американцы, а мы были чуть ли не последними. Появились группа „А“ и прочие…»
В спецслужбах всё достаточно непросто и таинственно, а судить, кто в чём и насколько прав, невозможно по той причине, что всё закрыто и засекречено. Мы закончим эту главу словами Валерия Владимировича Попова, понимающего в данном вопросе гораздо больше, нежели мы:
«Я однажды рассказал Юрию Ивановичу, что когда я начинал служить в Войсках правительственной связи, мой „учитель“ говорил: „Нет безвыходных положений, а есть безвыходные люди — и мы на них похожи быть не должны!“ Дроздов засмеялся: „Ты точно попал. Я всегда говорил, что ‘вымпеловцам’ слово ‘невозможно’ неизвестно. Нет такой задачи, которую вы не можете выполнить“. И он действительно делал всё для того, чтобы для разведки специального назначения непосильных задач не было. Не предполагалось, что можно не выполнить какую-то там задачу. Это был настрой, такой дух — военный, профессиональный, что у нас воспитывался и нам об этом постоянно напоминали.
А нашим „духовным отцом“, конечно, являлся Юрий Иванович».