В Карлсхорсте, в Представительстве КГБ, немногие «причастные» также не придерживались единой точки зрения: слишком уж серьёзная «добыча» попалась «в сети», даже не верилось. Хотя, разумеется, сомнения полезны — и не только в разведке. В жизни часто случается, что потом, когда выясняется, что то, во что верили, оказалось совсем не тем, — следует горькое разочарование. Не случайно в недрах НКВД (скорее — КГБ, там народ был более юморной, а времена — полиберальнее) появился термин «здоровое недоверие»… Сомнения также шли на пользу, заставляли многое продумывать и перепроверять.
Но при всём этом Николая Павловича решительно поддержал генерал-лейтенант Иван Анисимович Фадейкин>{55}, руководитель Представительства, умный начальник и очень интересный человек. Он распорядился, чтобы оперработник лично приходил к нему на доклад — с начальником отдела, а то и без него. Но это ничуть не испортило отношений Николая Павловича с его непосредственным руководством: для полковника старший лейтенант конкурентом быть не может, так что всё было исключительно по делу. Иван Анисимович изначально сказал начальнику отдела: «Пусть он докладывает, он знает детали, а то ты бы каждый раз у него спрашивал!» И никаких проблем — ни служебных, ни тем более личных — не возникало.
…Если верить кинофильмам, то нелегальный разведчик, получив задание, абсолютно всё решает и делает сам, чтобы потом прийти в Центр (или к резиденту), имея в своём атташе-кейсе как минимум пару-тройку документов с высшим натовским грифом секретности «Cosmic» — в виде приятной неожиданности.
На самом деле всё происходило совершенно по-иному. Герой России Юрий Анатольевич Шевченко объясняет:
«По серьёзным вопросам нужна была обязательно санкция из Центра. Меня так научили, и это справедливо. У нелегалов никогда нет личных побед — это совместная работа Центра и исполнителя. Они, Центр, не перестраховываются, у них риск больше, чем у нелегалов. Нелегалы рискуют только собой, а рисковать другим человеком — как взять на себя такую ответственность? Это сложнее…»
Так что вся эта история с «Ромео» («Роландом» — Хансом Пушке) и Хайдрун Хофер была совсем не так проста, как кажется… С первого взгляда всё действительно походило на детектив: у «агентессы» в авторучку был вмонтирован фотоаппарат; связь с Пуллахом у резидентуры БНД осуществлялась посредством особого телетайпа: там было специальное приспособление по расшифровке и зашифровке. Когда резидентура отправляла материалы в Центр, сначала был видимый текст, потом он обращался в шифр. А Хайдрун затем должна была уничтожать оригиналы документов, составлять их опись.