Для «Роланда» была придумана «легенда», почему он этими вопросами интересовался. Поверив рассказанному, подруга приносила ему неуничтоженные материалы, а Пушке переписывал их в блокнот с тайнописной копиркой. Работы было много! И как-то раз девица ушла в посольство, потом вдруг возвращается с одним из сотрудников своей «конторы» — а тут наш агент с блокнотом сидит. Любой разведчик сразу поймёт, что это за блокнот! «Роланда» чуть кондрашка не хватил, однако он успел чем-то прикрыть и материалы, и блокнот.
Что интересно, его знала вся парижская резидентура БНД: на квартире у Хайдрун нередко бывали вечеринки, она приглашала всех сотрудников — и наш «Ромео» там нередко появлялся, со всеми перезнакомился. Но никто из гостей к нему особого интереса не выказывал, зато болтали при нём много, и много при нём говорилось лишнего. В результате советская разведка имела очень хорошую информацию о контактах германских и французских спецслужб, ценнейшие сведения поступали по линии НАТО…
В частности, высокая оценка была дана Центром информации о начале проведения крупных учений Североатлантического блока «Винтекс-71»:
«Как отмечалось в натовских планирующих документах, основные цели и задачи учений „Винтекс“ включали: проверку эффективности системы управления Объединёнными вооружёнными силами НАТО; отработку схемы перевода ВС с мирного на военное положение; развёртывание частей и соединений ОВС блока в назначенных им районах; переброску резервных войск из США на Европейский театр войны; подготовку и ведение обычных боевых действий и перерастание их в операции с применением вначале тактических, а затем (при необходимости) стратегических ядерных средств»[103].
Можно понять, что всё это было очень серьёзно.
О том, как эта работа планировалась, готовилась и обеспечивалась, нам рассказывает Николай Павлович, немножко приоткрывая самое святое — «кухню» разведки:
«Очень тяжёлая работа была. Напланируем, в Москву послали, приходит отчёт, что они не согласны. Наоборот — они присылают задание, мы с Хансом обсуждаем, он говорит: „Да нельзя это!“ В Берлине я был младшим во всей этой цепочке, хотя все оперативные дела именно у меня в сейфе лежали. Меня тогда здорово поддерживал Иван Анисимович. Иногда из Центра пришлют указания, которые ни в какие ворота не лезут! У них же свои каноны, а исполнитель на месте знает какие-то детали — тогда Фадейкин звонил по „ВЧ“ напрямую, добивался отмены поступивших указаний и поддержки нашего варианта… Это было беспрерывно, а потому, чтобы решать сразу и на месте, к нам стали часто приезжать опытные руководители высокого ранга из Москвы…»