Но все-таки в том же 1901 году Серов купил наконец на берегу Финского залива кусок земли, в восьми километрах от дачи Матэ, у деревни Ино, недалеко от рыбачьего поселка Лаудоранда.
Он сейчас же начал перестраивать крестьянскую мызу, которая была на этой земле, в дачу, большую, просторную, в два этажа, чтобы из окон второго этажа, где должна была помещаться его студия, были видны и сосны, и песчаный берег, и печальное северное море с рыбачьими лодками, неподвижными, застывшими, словно дремлющими, как вся природа этих мест.
Он любил выходить на балкон и долго смотреть на море, на белых чаек, сидевших в ряд на отмелях, на купающихся детей, на коров, пришедших на водопой (море у берега было очень мелким и совсем пресным). Поэтому он даже считал это море ненастоящим.
– Вода не соленая, море не море, зато песок и воздух – какой воздух!
Он сейчас же обзаводится животными, наконец-то своими, и с какой-то особенной любовью пишет их: черную с белыми пятнами корову с финским именем Риллики и кота Укки, тоже черного с белыми пятнами. Он пишет их у себя во дворе среди всяких хозяйственных строений, которыми тоже очень увлекся: еще бы – это наконец его «гнездо», его дом, его крепость. Белобрысую девочку-финку, доящую корову, он сажает спиной к себе, она как бы антураж, она не главное, а главное – эти животные и согретые скупым северным солнцем сараи, ступеньки, крыши…
Потом Серов купил еще лошадь Арку, красивую, рыжую, со светлым хвостом и светлой гривой. Он ездил за ней с Василием Васильевичем Матэ на ярмарку куда-то под Выборг. Серов с удовольствием ездил на ней верхом и даже сфотографировался на лошади, хотя фотографироваться он не любил.
Летом 1905 года он написал старшего сына Сашу, купающего эту лошадь. Это радостная, бодрая картина, вся она наполнена ощущением воздуха, прохладного морского ветра, вся залита солнцем: блещет морская рябь, отливает бронзой спина мальчика, светится, вся пронизанная солнцем, грива лошади.
В Финляндии Серов написал не очень много картин, но все они светлые и радостные.
Он любил там кататься с мальчиками в лодке, стрелять в цель из ружья, играть в крокет и городки. Любил днем заниматься хозяйственными делами, а вечером читать вслух Диккенса или Успенского.
Но все это было позже, в последующие годы. А в первый год – 1902-й, – который он мог провести у себя, он принужден был отправиться в Архангельское, имение князей Юсуповых, писать портреты князя, княгини и двух их сыновей – он задолжал, приобретая «гнездо», и денег нужно было пропасть. «Постройка и лошадь (купил) разорили меня», – писал он Илье Остроухову.