Серов особенно увлекся раскрашенными женскими фигурками. Они были сделаны давно, до Фидия и Праксителя. Они несколько примитивны, условны, сейчас сказали бы, «декоративны». Нынешнее новое искусство чем-то напоминает эти наивные фигурки. А от них веет древностью. Они заставляют вспоминать Гомера и мифы. Все это нужно хорошенько обдумать, не здесь ли ключ к решению так давно мучающей его загадки. «В музеях есть именно такие вещи, которые я давно хотел видеть и теперь вижу, а это большое удовольствие», – пишет Серов жене. И заключает описание своего впечатления от Афин фразой: «А греком было недурно быть».
Осмотрев Афины, исходив вдоль и поперек Акрополь, изучив музеи, Серов с Бакстом поехали на Крит. Ведь именно на этот остров приплыл когда-то Зевс со своей Европой, и там у нее родился сын, будущий царь Крита Минос.
Опять в альбоме Серова появляется море: парусная лодка, вид на остров Саламин, гористые берега, опять парусная лодка, залив и набережная в Канее.
В Канее пароход стоял четыре часа, и Серов успел заполнить несколько листов альбома. Но людей, живых людей в его альбоме все еще нет. Куда исчезли греки из Греции? На пароходе опять турки, албанцы, арабы. В Канее на борту появляются даже русские солдаты. Они сопровождают багаж некоей полковницы, приезжавшей в Канею на дачу. Потом на борт поднимается целое «солдатское заведение» – четыре веселые девицы во главе с грузной бандершей. Как объясняют русские солдаты, девиц выселяют из Канеи за «порчу» малолетнего сына начальника гарнизона. Виновница, миниатюрная итальянка со вздернутым носиком, озорно стреляя глазками, бегает по палубе, задевает солдат.
На палубе третьего класса везут быков, великолепных белых быков. Бакст называет их «зевсуподобными» – в такого быка превратился Зевс, чтобы похитить дочь царя Агенора. Бакст знает уже о новом замысле Серова. Но Серов не рисует быка. Бык, похитивший Европу, был совсем другого цвета, он отливал золотом, и лишь во лбу светилось белое пятно. Но даже не это было причиной, почему Серов не рисовал быков. Бык, унесший Европу, не должен быть обыкновенным быком, как эти, живые, он должен быть таким, каким его изобразили бы древние греки, те, что раскрашивали архаические женские фигурки из акропольского музея.
Вместо того чтобы рисовать быка, Серов отправляется на берег и возвращается на борт с панамой, полной апельсинов. Наконец пароход уходит из Канеи. Дельфины заплывают то с одного, то с другого борта, показываются из воды их горбатые лакированные спины. Они веселые и добродушные, эти дельфины. Наверно, вот так же сопровождали они и Зевса с Европой до самого Крита…