Это вам, конечно, не каждый сумеет.
Это не трюк. Это искусство.
Но не в этом задача реалиста. А он, Серов, – реалист. Только не нужно толковать это понятие слишком примитивно. Истинный реализм широк. Он может пользоваться любыми формальными средствами, чтобы передать всю глубину реального образа. Для Серова модернизм не цель, а средство создать определенный характер. В портрете – полное соответствие формы содержанию, а содержание – реалистично.
Репин слишком скор на слова. Он любит высказаться сразу же, по горячим следам, едва увидев. Потому он так часто попадает впросак. В искусстве это не годится. Здесь надо думать и думать, глядеть и глядеть.
А искусство Серова в этом отношении особенно характерно, и Репин знал это лучше кого бы то ни было. «Для меня это настоящий драгоценный камень, в который чем больше смотришь, тем больше погружаешься, больше любишь и дорожишь им…» Эти слова написаны Репиным об искусстве Серова в письме к Остроухову. Их можно было бы, зная переменчивость Репина, не принимать всерьез, тем более что написаны они под впечатлением болезни Серова в 1903 году и могли быть плодом именно этого самого впечатления, страха перед возможной потерей. Но эти же слова пишет Репин четыре года спустя – Цветкову, приобретшему серовский портрет Репина. «С приобретением этой вещицы Вы маху не дали, никогда не разочаруетесь, и чем больше вы будете смотреть на (я на свой счет не принимаю) портрет, тем более достоинств будете находить в нем; нужды нет, что фон оставлен с белыми просветами, – это ничего».
И еще через четыре года, уже после смерти Серова, в некрологе: «Для меня произведения Серова всегда были бесконечно притягательны, как самый чистый драгоценный камень. Смотришь – и глаз не оторвать. Чем больше смотришь, тем больше проникаешься наслаждением дивного созерцания, тем глубже проникает в душу его изящная песенка, полная жизненной правды и свободы».
Наконец, в воспоминаниях о Серове: «Искусство Серова подобно драгоценному камню: чем больше вглядываешься в него, тем глубже он затягивает вас в глубину своего очарования. Вот настоящий бриллиант. Сначала, может быть, вы не обратите внимания: предмет скромный, особенно по размерам, но стоит вам однажды испытать наслаждение от его чар – вы уже не забудете их».
Итак, одна и та же мысль, даже один и тот же образ, почти те же слова: в 1903, 1907, 1911 и 1912 годах. Это мнение истинное, десятки раз обдуманное.
Почему же Репин отступил от своего правила: долго вглядываться в работы Серова, прежде чем оценивать их? Его подвела, как всегда, запальчивость.