— Зачем мы их взяли с собой! — брюзжал вечно всем недовольный всем профессор биологии Боэн, обращаясь к Донэлу. — Только под руками и ногами путаются.
— Я поручил им вести визуальные наблюдения. Это тоже важно. Пусть учатся внимательности, — отмахивался тот. — Смена поколений. Эстафета знаний.
— Я пока ещё не скоро собираюсь отправляться на планету пенсионеров Ламиту! — буркнул профессор Боэн. — Обойдусь и без них!
Но ему никто не ответил. Боэн есть Боэн — не с капитаном Донэлом скандалит, так со своим коллегой доктором Пауэром, не с ним, так ещё найдёт на кого побрюзжать. Но все терпели его — за великолепные знания и умение взбодрить резким словом и активизировать окружающих, что тоже немаловажно.
Но вот наступили четвёртые сутки спуска. И новостей, разогнавших академическое спокойствие, наконец, появилось в избытке. Батискаф уже спустился на невероятные глубины. И таких отметок на Итте не достигал ещё ни один моллюск. Это было волнительно. Качество проб, взятых снаружи, и показатели приборов, которые до этого снижались постепенно, изменились резким скачком: снизилась температура за бортом, повысилось давление, уменьшилось содержание кислорода, добавились новые элементы и газы, почва скалы, вдоль которой осуществлялся спуск, резко оскудела. Учёные брали пробы теперь практически безостановочно, сосредоточенно занося в журналы и таблицы, составляя графики и диаграммы, и обмениваясь короткими взволнованными репликами. То. Что происходило, было сенсацией! Работало множество наружных видеокамер, снимающих ландшафт и всё, мимо чего проплывал батискаф. Выдвижных рук брали пробы, бережно выкапывали образцы флоры, помещая их в специальные контейнеры, приборы сканировали пустоты и пещеры в скалах. И это была пока только первая часть исследований. Основные предстояло провести на дне впадины — в Мари, которая располагалась по одну сторону от горного массива, разделяющего Мари-Каны на две части. Все участники экспедиции сидели у экранов и приборов, как прикованные. И лишь иногда не выдерживали, всматриваясь в мониторы наружных видеокамер или походя к иллюминаторам, чтобы выглянуть наружу как там? А некоторые даже этого не делали, собираясь намеревались просмотреть записи позже. Сейчас им не терпелось взглянуть на падину через призму научного видения.
И только Лана, Танита и Сэмэл могли вволю наблюдать за спуском через иллюминаторы, расположенные с разных сторон батискафа в концах коридоров, звездообразно отходящих от главной командной рубки.
— Но что именно — необычного — нам искать? — продолжала недоумевать Танита. — Тут всё необычно. Мы — первые разумные моллюски, взглянувшие на эти глубины. Мы сами — необычные для обитателей этих мест.