На таёжной лесной поляне происходило нечто странное.
Три вороны, расхаживая по ней, изъяснялись на неком квакающем наречии. И даже, кажется, хихикали. Тот, кто знал иттянский язык, мог бы принять их за иттян. Но их внешность...
— Как ты себя чувствуешь? — проквакала одна ворона.
— Как рыба, подброшенная... выброшенная... Ну, неважно! Я опасаюсь, что мои жабры исчезли навсегда и я больше никогда не смогу дышать нормально. О, вода! Жиденькое моё счастье! Как ты прекрасна и нежна! — забулькала другая. — Неужели есть существа, которым нравится так жить? Я уже засыхаю, чахну в этом море кислорода! Воды мне, воды!
— Клоун! — булькнула первая ворона. — Ты дышишь вполне нормально. Ведь твой адаптор чётко следит за нужными пропорциями состава химических элементов, поступающих в твой клоунский организм.
— Да! Не преувеличивай свои страдания! — добавила третья ворона. — Зачем тут вода? Ведь большинство существ, находящихся рядом, отнюдь не жаждут оказаться в ней. Будь милосерден, соблюдай ЗоН! И принцип БВЛ! Особо напомню — не навреди человеку разумному, Homo sapiens, сухопутный прямоходящий гоминид, автор существующей здесь развитой цивилизации. Воду он только пьёт и лишь слегка ею моется. Так что веди себя прилично.
— Ну и зануды вы! — махнула крылом вторая птица. — Опять про ЗоН? Я сдал этот экзамен командиру Фаэну прекрасно! Хотя он очень не хотел этого признавать. Мне просто хотелось вас немного попугать. А вы даже не посочувствовали. Вообще-то я, и правда, чувствую себя неуютно в этом вертлявом тельце. Из-за огромного клюва я с трудом удерживаю равновесие. И еле стою на двух тоненьких костлявых щупальцах. А ещё надо научиться махать двумя растопыренными щупальцами в очень разреженных потоках газа. Которыми, как я ощущаю, бесполезно даже пытаться что-то схватить!
— Тебе неуютно? А как же курс муляжирования, отличник? — съехидничала третья ворона.
— Увы, я изучал его дистанционно, Лана. А лабораторные выполнял невнимательно. Мне казалось навигаторам этот камуфляж ни к чему.
— Как видишь — к чему, — сказала Лана-ворона, важно расхаживая в траве. — Птицей быть — это прекрасно, Сэмэл. Учти, что вместо жабр у тебя уши — это и есть видоизменённые жабры: дыши ими, сколько хочешь. А хватать всё подряд ты можешь вот этим самым огромным клювом. Смотри! — И она попыталась, разинув клюв, схватить камень. Слишком большой, наверное. Потому что он тут же выпал из него на землю. — Ну, примерно так!
— Спасибо за совет, — хихикнула вторая ворона. Очевидно, это был замуляжированный Сэмэл, неунывающий в любых обстоятельствах. — Но умерь свой аппетит. Камни, даже земные, не съедобны.