– Эмили! Эмили, брось свою музыку, иди сюда.
Пение оборвалось. Торговец приближался. Робин мог броситься вниз, обратно в кладовку. Он наверняка успел бы ускользнуть незамеченным. Но вместо этого он юркнул за открытую дверь, прислоненную к стене.
– Да, отец?
Леди Эмилия вышла на лестницу. Робин слышал, что ступает она тяжело и осторожно. Он замер, стараясь не дышать, и заглянул в широкую щель между двух досок. Мазер стоял в ярде от него, спиной к двери, и смотрел на дочь. На миг Робину показалось, что перед Мазером замерла Изабелла. Те же буйные светло-каштановые кудри, отливающие на изгибах медью и гречишным медом. Та же белая кожа, ярко-зеленые глаза с длинными черными ресницами. Но едва Эмилия заговорила, сходство пропало: она вся словно искрилась, говорила так, будто вот-вот рассмеется, и была теперь куда больше похожа на свою бабушку, чем на сестру-близнеца.
– Ты знаешь, что все мои распоряжения – у ноттингемского шерифа.
– Отец, не начинайте снова! Какие распоряжения? Вы еще молоды и проживете сто лет.
– Дела должны быть в порядке. Я рассказал тебе о Розалине и рад, что ты меня поняла.
– Поняла? – Эмилия засмеялась и шагнула чуть в сторону, теперь Робин увидел огромный живот. – Отец, да я счастлива, что вы наконец на кого-то обратили внимание! Я знаю, что вы любили нашу мать, – она вздохнула и тут же снова улыбнулась, словно никакие грустные мысли не могли перебить ее природного задора. – Но прошло восемнадцать лет. И я рада, что появилась эта Розалина.
– Я хочу обвенчаться с ней.
– Это же прекрасно! Только не сейчас, ладно? Мне нужно родить и снова влезть во все мои красивые платья, чтобы быть на вашей свадьбе!
– Весной. А пока я приведу в порядок бумаги, чтобы, если что, Розалина тоже получила часть денег, хотя она пока еще не законная жена.
– Мне не терпится с ней познакомиться.
– И ты не злишься, что наследство теперь будет не только тебе и Изабель, но и Розалине?
– Опять вы за свое, отец. Я и не думала про наследство. Вообще. Дай бог вам прожить еще сто лет, говорю же. Да вы знаете – ни я, ни Изабель не жадны до денег.
– Потому что никогда не знали бедности, – усмехнулся Мазер. – Хорошо. Я, конечно, вас познакомлю. Привезу потом или тебя в Ноттингем, или ее – сюда. Господи, ты же всего на пару лет младше будущей мачехи!
– Значит, мы поладим. А Изабель? Вы рассказали ей?
– Пока нет. Мы немного повздорили, и она осталась у Вексенов.
– Она обрадуется за вас, когда узнает, – Эмилия опять засмеялась, потом обернулась в коридор, из которого – похоже, из дальней комнаты – доносились звуки лютни. – И я бы съездила в Ноттингем, когда малыш окрепнет. Никогда не была, ужасно интересно! Она живет прямо в Ноттингеме? С родителями?