– Эй, ты, привет!
Другого Лида убила бы за такой оклик. Да нет, просто не среагировала бы.
– Привет, – она оборачивается и расцветает.
Конечно, он не запомнил ее имени. Сколько у него сумасшедших поклонниц? Счет наверняка не на тысячи, а на десятки тысяч.
– Удачи тебе сегодня, – улыбается она.
– Спасибо. Я постараюсь. Вчера было тяжело.
– Я видела, – кивает Лида. – Держись.
Похоже, она перегнула палку, – Хальворсен, не ответив, разворачивается и направляется к стадиону. Ну да. Кто она вообще, чтобы так говорить?
Лида идет к зрительским местам. Народу хоть и больше вчерашнего, но вполне можно встать так, чтобы было видно и круг по стадиону, и табло с отсечками, и длинный подъем, который начинается ближе к лесу.
Эскиль стартует одним из последних. Зло рвется вперед с первых же метров, стремительно взлетает на горку и скрывается в лесу. На табло над стадионом горят результаты уже финишировавших. На верхней строчке пока кто-то, кого Лида не знает, – здесь ведь не только первая сборная, а вся Норвегия, со всеми ее бесчисленными лыжными спортклубами. На втором месте – Пер Норхейм.
Других отсечек на табло нет – только время на финише. Стадионный комментатор рассказывает о ходе гонки, но рядом играет музыка, соседи шумно болеют за всех проезжающих мимо, и комментатора слышно плохо. Лида ждет появления Хальворсена на стадионе. Сколько ему понадобится на первый пятикилометровый круг? Двенадцать минут, тринадцать? Зрители начинают шуметь – но нет, они не ждут Хальворсена, просто на финиш едет Арне Люнд. Он размашисто пересекает красную черту, и строчка с его фамилией становится на табло первой, сдвигая остальные вниз.
А Эскиль, похоже, едет так плохо, что комментатору уже не интересен.
– Люнд-то красавец какой! – случайный сосед по стадиону, норвежец в классическом национальном свитере, бурно делится с Лидой впечатлениями. – Разорвал всех! И Норхейм молодец. Тройку уже точно никто не сдвинет! Хальворсену давно пора уходить и не занимать место в команде.
Лида выдыхает.
Не отвечать, не обращать внимания.
– Чье место? – оборачивается она.
Черт, надо же было молчать!
– Что?
– Чье место Эскиль… то есть Хальворсен… занимает в вашей сборной?
– Да полно талантливой молодежи!
– В чем проблема? Пусть будут лучше него, отбираются, выигрывают. Как тот же Норхейм.
– Да куда им пробиться, если он не уходит?
– Ну, раз не могут пробиться, – значит, до свидания. Конкретных имен непробившихся, как я понимаю, ты назвать не можешь?
– Эй, не злись.
– Я не злюсь, – неловко врет Лида. – Просто он честно на свое место отобрался. И не заслужил такого. Чтобы о нем так… да ну, – отворачивается она.