Да, я тоже был скверным мальчишкой, иногда даже очень скверным. Вот как я поступил однажды с двумя скворцами.
Скворцы — прекрасные птицы, гораздо больше ласточек и чуть побольше воробьев.
Их перья отливают всеми цветами радуги, хотя, на первый взгляд, они совершенно зеленые. Кажется, что оперение этих птиц, окрашенное в густой зеленый цвет с необычайным богатством оттенков и переливов, состоит из миллионов разноцветных блестящих бисеринок.
А вот петь скворцы не умеют. Они испускают что-то вроде крика. И так как обычно они живут большими стаями, то устраивают иногда такой гам, какой в состоянии устроить только буревестники на берегу озера или моря. Но скворцы не водяные птицы, как буревестники. Они питаются не рыбой, а мухами, червяками, защищая тем самым растения от насекомых-вредителей. Поедая пчел, скворцы приносят этим вред.
Когда наступала весна, ребята в нашем квартале не давали им покоя.
Скворцы делают гнезда в земле. Они выкапывают длинную яму, конец ее расширяют — получается что-то вроде комнаты, кладут там яйца и выводят птенцов. Нередко эта яма представляет собой настоящую подземную галерею, с несколькими выходами, как шахта.
Обнаружить их гнездо было совсем нетрудно. Достаточно найти на берегу какой-нибудь поток или канавку и прислушаться. Скворцы ходили вокруг, останавливались около входа в гнездо, внимательно осматривали его со всех сторон и если ничего не замечали, то забирались внутрь. Иногда их чириканье там, внутри, превращалось в настоящий концерт, который был слышен наверху.
Вообще поймать скворца тоже нетрудно. На то существовало у нас два способа.
Интересней был такой: к яме, где находилось гнездо, приставляли зеркало. Скворцы, увидев себя в зеркале, подозревая, что какой-нибудь чужой скворец пытается занять их гнездо, со злобой бросались на него. Но лишь только кто-нибудь из них высовывал наружу голову — хвать! Он попадал к нам в руки и напрасно пугал нас тогда своим сильным клювом.
Другой способ заключался в том, что яму с гнездом закрывали, а птиц доставали сверху мотыгой или каким-нибудь другим инструментом. Но так можно было убить их понапрасну, засыпав нечаянно землей.
Что мы делали с теми птицами, которых ловили? Играли ими, и они погибали в наших руках. Скворцов даже не едят. Мы просто получали удовольствие от их ловли, хотя занятие это было небезопасно. Не только потому, что мы пропускали уроки в школе и нам за это попадало, но, мне помнится, один раз из какой-то ямы, куда мы засунули зеркало, вместо скворца вылезла большая змея, ужасно нас напугавшая.