Второй Жолечкин стол уже поднялся на перекур, и барышня недолго думая заметалась, как пойманная птичка среди игроков.
– Ой, господа, ой! Что-то у меня голова кружится, – засмеялась она и как бы невзначай приземлила свою ручку на плечо второго подозрительного субъекта, жгучего пышноусого брюнета. Легкие пальчики игриво прошлись по бакенбардам. – Ах, какой у вас парфюм! Дайте угадаю, от Ралле?
Черноусый невежливо схватил барышню за оба локтя и отодвинул со своего пути. Жолечка только язычком цокнула и, сделав за его спиной круглые глаза, знаком показала своему «сэру»: «Это он!»
Ах, что за лицо стало у Бенечки (так, кажется, его зовут)! Целеустремленное, страстное! Никакой он, оказывается, не замороженный!
Вон как протолкался сквозь всех картежников, только чужие ребра захрустели, и черноусого за шиворот у самого аквариума – хвать!
– Попались, господин хороший.
Тут бы вышибал звать, а за ними и городового, вот только дальше случилось нечто невообразимое. Чудовище в аквариуме позади «сэра» и черноусого вдруг стало ярко-красным да как стукнет одной из голов по стеклу! Сильно, глухо, лишь чудом трещины не поползли.
Бенечка обернулся, и на лице его уже не было недавнего превосходства.
Предчувствуя нечто страшное, Жоли завизжала. И под этот визг ее, под оборвавший игру оркестр и умолкнувшую на полуноте певичку красная тварь вскарабкалась на стенку аквариума и совершила неуклюжий, но очень меткий прыжок, приземлившись прямо на грудь черноусого мошенника.
Вес у страшилища, судя по всему, был немалый, да и всеми четырьмя лапами оно работало так, что лесная кошка позавидует. Черноусый с расцарапанной физией уже от страха и на спину начал заваливаться. Хорошо Бенечка в сторону вовремя отскочил, а то бы и ему досталось.
Кругом крики, визг, грохот падающих стульев и топот ног. На этом фоне сама Жоли визжать перестала. Схватила с ближайшего стола букет роз из вазочки (все руки исколола) и швырнула в сторону чудища:
– Прочь пошла, гадина!
А то еще «сэра» поцарапает, как его потом на танцполе покажешь-то, в некондиции?
Гадина на удивление вняла, слезла с черноусого и, вихляя всем туловом, медленно окрашивающимся в оранжевый цвет, поползла по направлению к сцене.
Паника в зале только усилилась, народ устремился к выходу. Не подавились бы только… Девочек жалко, и в особенности Кордельку, которая сегодня без корсета.
А «сэр»? «Сэр» ничего, застыл на секунду в ошеломлении, а потом как выдаст:
– Вы понимаете, что это значит, Жоли?!
Жолечка понимала, что это значит конец хорошему вечеру.
– Тут же целое научное открытие! – одухотворенно продолжил кавалер. – Амфисбена может различать человеческие лица!