– Бенедикт, я вынуждена вас расстроить: мне придется повысить аренду за флигель со следующего месяца, – ласково, будто справляясь о том, хорошо ли спал квартиросъемщик, сказала домовладелица.
– Анфиса Ксаверьевна, побойтесь бога, я и так уже плачу за эту лачугу столько, будто это флигель при Букингемском дворце! – моментально встал на дыбы Брут.
– В таком случае почему бы вам не попробовать снять себе угол именно там? Уверена, королева будет в полном восторге от вашего милейшего характера. И от дымящегося ящика с саламандрой в саду.
– Анфиса Ксаверьевна, ну оставьте же мне хоть лучик надежды!
– Бенедикт, мы же с вами давние приятели, поверьте, я бы не пошла на это без нужды. Но в следующем году у Матюши поднимется плата за лицей. Где взять денег бедной вдове? – Женщина покаянно склонила голову, но на ее лице не проскользнуло и тени печали. – Вот если вы мне поможете найти арендатора на дом – тогда, конечно, о повышении платы не может быть и речи.
– Анфиса Ксаверьевна, – укоряюще и безнадежно сказал сэр Бенедикт. – Продать вам надо было сразу же этот дом.
– Экий вы, Бенедикт, смешной. Где же мы с сыном станем жить, когда он получит должность при генерал-губернаторе? Родовое гнездо все ж таки.
– А если не получит?
– Получит-получит, не беспокойтесь. Уж я позабочусь. У меня уже все просчитано. Вам тут записочку, кстати, принесли, пока клиент сидел. – Анфиса Ксаверьевна как ни в чем не бывало вручила доктору сложенный листок бумаги.
– Страшная женщина, – подытожил криптозоолог, когда дверь за домовладелицей закрылась.
– Барин… – Лутфи неуверенно запнулся. – Сэр, а почему Анфиса Ксаверьевна не может сдать дом? Хороший дом-то.
– А потому, Кусаев, что некоторые сначала делают, потом думают. Говорил я ей не пускать бродяжек на постой. Так нет же: «Фу, Бенедикт, какой вы черствый! Это не по-христиански. Они почти чистые, сами понюхайте! Ночь в кухне поспят, а утром уйдут». Вот, а теперь весь переулок в курсе, что по ночам в доме Феликса Любчика бродит его призрак! И, конечно, кто крайний? Естественно, черствый и далекий от христианского сострадания сэр Бенедикт!
Брут резко оборвал себя на полуслове, верно сообразив, что вкладывает слишком много эмоций в этот рассказ, и, опомнившись, развернул записку.
– Собирайтесь, Кусаев. Мы едем на встречу с моим другом.
Лутфи недоверчиво посмотрел на хозяина, не в силах поверить, что у такой занозы могли быть друзья.
II
Около криптозоологического отделения Князьгородского зоосада сэра Бенедикта поджидал «почетный караул». Как мы уже помним, ко всем клиентам, лично встречающим его персону, Брут относился весьма и весьма благосклонно, поэтому он приосанился и подплыл к витым кованым воротам на высоких волнах самолюбования. Перед входом стояли подтянутый человек в мундире участкового пристава и молодой, но уже весьма тучный городовой. За прошедший месяц в доме криптозоолога Лутфи успел навидаться всяких клиентов и пациентов, но чтоб Брута вызывала полиция – такое было впервые.