Почтенный зверь не сразу понял, зачем его сюда принесли. А потом принюхался повнимательнее и сразу догадался. Сынок-то – вот он, здесь, в соседней комнате! Хотел было добраться до малахольного, да не успел. Встретил, старая дурья башка, по дороге тщедушное растение в кадке – жалко стало, решил помочь.
Пока облизывал, весь язык исколол. А этот узкоглазенький тут как тут – накинул на Маруся тряпку, и стало ховале темно и тесно.
Больше ничего интересного в тот день не произошло. Гуляли долго, говорили много. Затем приехали в нору четырехглазого – славная норка, большая, с двумя женщинами – хорошо живет старейший из человеков.
От знатного гостеприимства – фруктов, ягод, орехов и баранок (особенно баранок!), расчесывания шерсти и щекотания под брюшком – Марусь разомлел, но при первой же возможности в долгу не остался. Стоило вновь попасть в руки к узкоглазенькому, сразу эти руки подлечил – облизал на славу. И малыш еще смышленый попался – конечности тряпочкой замотал, чтобы быстрее подействовало.
А на следующий день, проснувшись рано, добрался ховала до того бедного человечка с проплешинами, сел потихоньку на подушку около головы спящего – и ну ему лоб нализывать. Дело сделал мастерски, не всякому дано, вот только не хватало листьев или бересты – приложить, чтобы лучше заживало.
Марусь спрыгнул с подушки и отправился в соседнюю комнату на поиски. Там сидел сам четырехглазый… Или нет… Погодите-ка! От представшей перед ним картины ховала опешил. Потом решил подобраться поближе, запрыгнул сначала на стул, а потом на стол, но яснее не стало. Куда подевались третий и четвертый глаз?! Те, что были самими красивыми, оранжевыми…
Ховала смотрел на сэра Бенедикта, а сэр Бенедикт на ховалу – молчание затягивалось.
– Ну так доброе утро, что ли? – неуверенно сказал доктор, не зная, чем объяснить странное поведение этой редкой криптиды.
Марусь угукнул и стал задумчиво комкать большую бумагу, странно пахнувшую краской (кусочек для лба плешивого будет в самый раз), а сам при этом размышлял… Может быть, перед ним сынок четырехглазого? Леший разберет этих людей – все на одно лицо!
Дособрать газетку и долечить плешивого ховала так и не успел. Люди забегали, зашумели, собрались – и вон из дома.
Тьфу, заполошные! Свяжешься с молодняком – ни мгновения покоя не будет.
«Все же какое-то непонятное строение у этих людей», – подумал зверь, когда к вечеру был разбужен вернувшимся хозяином норы. Странное дело: третий и четвертый глаз снова были на месте, но из красивых оранжевых превратились в странно-сиреневые.