Криптозоолог раскрыл рот и просидел бы так еще долго, если бы сфинга не ткнула его лапой в колено.
«Надевай обратно, я застегну».
– Бенедикт! – Встревоженный голос Анфисы Ксаверьевны полетел через все перекрытия дома в Пекарском переулке. – Ваша кошка отобрала у меня утреннюю газету, разлеглась на ней и не отдает! Сделайте что-нибудь!
«Не разлеглась, а читаю, – подумала Дуся, подцепляя когтем кусочек сыра, которым она самовольно побаловала себя на кухне. Русская письменность казалась ей не в пример легче той же древнеегипетской или арабской. – Кто виноват, что ваши печатные издания не приспособлены для сфинксов?»
И кстати, ни слова о сфинксах в выпуске не было. Никакой сенсации о вышедшей из-под контроля криптиде. Это было Дульсинее на руку, вернее на лапу, отъезд домой пройдет спокойнее.
– Анфиса Ксаверьевна, будьте гостеприимнее. Дочитает и отдаст, что вам, жалко, что ли?
Дуся, собственно, уже дочитала, поэтому, с пониманием глядя на начинающую закипать, словно чайник, домовладелицу, встала с газеты, с трудом цепляя с пола тонкую бумагу, сложила печатное издание и подвинула в сторону женщины в том виде, в котором его принес газетчик.
Анфиса Ксаверьевна тут же прекратила набирать в себя воздух, всплеснула руками и вновь воззвала к своему неугомонному постояльцу. На этот раз тон был виноватым.
– Бенедикт, а может, ей кофе налить? Вы не спросите?
Дуся фыркнула и смущенно махнула хвостом, дескать, не стоит утруждаться. Тем более что она уже самовольно отпила в леднике сливок, видимо и предназначенных для этого самого кофе.
Хорошие все-таки были люди. Неплохо бы оставить таким прощальный подарок. Тот розыгрыш на спортивном поле – лишь баловство и не в счет. Какая от него польза?
Сфинга секунду поразмыслила и заготовила в памяти воспоминание, которым она непременно поделится с сэром Бенедиктом в минуту прощания… Короткое чужое воспоминание…
Как это часто бывает, одно и то же событие для одного становится неожиданной радостью и удовольствием, а для другого – сбывшимся кошмаром.
Лишь мельком увидев, кого профессор Телятников приготовил для полугодового экзамена, Аполлон покрылся холодным потом. При мысли о том, что придется на глазах у всех сокурсников пытаться ввести это жуткое чешуйчатое создание в транс, у Светлова начинали трястись руки.
С тех пор как его в детстве от души оцарапал (до сих пор шрамы остались) дворовый кот, юноша на дух не переносил любых животных, особенно когтистых, а уж криптид боялся до дрожи. Магические способности и дар мастера над замками в связи с этим казались усмешкой судьбы. От занятий по криптоартефакторике не отвертишься, как бы ни хотелось, – императорский указ.