Внезапно всплывшее в памяти слово «доброжелатель» отразилось в ее теле заряженным яростью импульсом.
Она впервые за урок улыбнулась своему очкастому, седеющему ученику:
– Полно вам про ковид… Перед вами пара была, из Зимбабве вернулись. Они говорят, там про него даже на слышали… Жизнь продолжается!
– А вечеринки-то возобновятся? У нас? – в его близко посаженных, за толстыми стеклами очков в дорогой оправе глазах промелькнула какая-то глупая, детская радость.
– Разумеется.
Ника посмотрела на настенные часы.
– На сегодня, к сожалению, все… – с наигранной жалостью в голосе пропела она. – Жду вас, как обычно, в понедельник. Кстати, у нас приятное новшество – наконец можно оплачивать уроки блоками. Если за месяц вперед, получается выгодно.
– Вы… это… – шепча ей в подбородок, топтался на месте невысокий Руслан. – Хорошей травки покурить не хотите? – неожиданно огорошил он. – У меня есть, в машине.
– Вы это серьезно?! – не зная, что ответить, нервно расхохоталась Ника.
– Вполне. Отвлечься, знаете ли, помогает… У меня опухоль в голове, – спокойным тоном прибавил он. – Думал, ковид на ногах перенес, лег на обследование, и вот, обнаружили…
Всю дорогу до дома – в метро и маршрутке – Нике, никогда раннее не употреблявшей наркотиков, было по-идиотски весело.
Вспоминая Руслана – затягивавшегося в кулак и даже из окна своего здоровенного, как танк, джипа, озиравшегося по сторонам, от переполнявшей к нему жалости ей хотелось не плакать, а хохотать. Былой вялой похоти, в течение двух лет постоянно проскальзывавшей на их уроках, в нем уже не было, вероятно, смыла болезнь. Теперь в нем было отчаяние человека, которому терять нечего, однако привычка женатого человека скрывать свои пороки оказалась сильнее.
Ника с вызовом глядела по сторонам.
Ее смешили маски – голубые, белые и черные – на лицах людей; смешили предупреждающие о возможном заражении вирусом и рекомендуемых средствах защиты плакаты на стенах метро, смешило то, как старательно люди пытались держаться друг от друга на расстоянии в закупоренном вагоне.
Ей казалось, она попала в какой-то комикс, вот-вот должен вылететь Бэтмен и зарубить отчего-то богатырским мечом трехглавого змея по имени Ковид.
Когда взгляд ее уцепился за постер, агитирующий поступить на работу в метро, – на нем бородатый парень убеждал ее, что «им по пути», – у Ники началась от смеха истерика.
Хватаясь за живот и пытаясь хоть как-то усмирить выплескивавшийся из нее смех, она тщетно пыталась переключить свои мысли на грядущую новую должность, до недавнего времени видевшуюся ей неким хрустальным маленьким, но эксклюзивным кубком. Такие же кубки, только больших размеров, держали в лапках Лариса Давыдовна и ее губастые, густо замазанные тональным кремом и блестевшие золотом цепей подруги.