Странно, но замечание Лехи не вызвало негативных эмоций, напротив, оно словно их сближало, переводя в разряд уже не чужих друг другу людей.
Под осуждающим взглядом слишком серьезного для своих лет молодого чистенького человечка, выдавшего ей десять минут назад еду, Ника собрала недоеденное в коробку и, сунув в копилку, стоявшую на стойке, сдачу – пятьдесят рублей, поспешила убраться с фудкорта.
На улице, под шелковым шатром неба, поигрывая на своей коричневой, в золотых и красных прожилках гитаре, нахально расселся один из последних дней сентября.
В душе как будто беспричинно ликовало.
Позавчерашняя выходка с гнусным сообщением заболевшей Нинке, несчастный Руслан с его коварной травкой, ярость к Алексею, Лариса Давыдовна с ее эгоцентризмом и обещанной новой должностью словно остались в чужом, сюрреалистичном сне.
Ветерок, мягко круживший над проходившими мимо московскими красавицами всех возрастов, плескал в лицо обрывки забытых ароматов.
Вот этими, пудровыми, от «Дольче и Габана» она пользовалась в одиннадцатом классе, когда почти влюбилась в одного из своих первых парней.
А этими или сильно похожими – тягучими, масляными, настырно толкающими в бездну порока нишевыми от «Амуаж» – щедрым подарком хозяйки на ее первый в клубе день рождения стеснялась брызгаться… Уж больно мужчины от них млели и не могли не то что слушать, а даже просто держаться на ногах.
Вспомнив о цели своего визита в торговый центр, Ника поняла, что к сегодняшнему эфиру в инсте совершенно не готова.
Снова полезла в чат.
«Кстати, не вижу комментария на фото», – испытывая сладкую, щекотную тревогу, остановившись, написала она.
«В меру носатенькая, пушистенькая и с веснушками, в общем… Вся такая вешняя», – пришло минут через пять и тут же, следом, улыбающийся смайлик.
Ника притормозила у окошка кафе, торговавшего на вынос.
– Двойной эспрессо, пожалуйста. И еще круассан с малиной.
– Берите два! Их только привезли! – Пожилая продавщица глядела на нее с таким лукавым задором, словно видела, как Ника каких-то пятнадцать минут назад давилась веганским бургером.
– Сгорела баня – гори и сарай! – улыбнувшись, промурлыкала себе под нос Ника одну из любимых поговорок отца. – Второй, пожалуйста, с собой. Нет, с собой даже два!
Наконец нормально позавтракав здесь же, на уличном столике, у окошка выдачи, она полезла на всякий случай загуглить излюбленное давно забытыми поэтами слово.
«Вешняя – весенняя», – радостно подтвердил гугл, а дружный смех проходившей мимо компании – двух совсем юных девчушек и двух парней – подтвердил, что слово это имело безусловно положительный окрас.