Наконец, появился патологоанатом. Проще говоря, «патолог». Доктор Лезентби был высокого роста, что придавало ему этакую нескладность. Длинные русые волосы были собраны в тугой пучок на затылке, а на орлином носе красовались тоненькие элегантные очки.
Лезентби проводил нас в просторное помещение, где под белыми лампами красовался труп на столе. Он долго резал труп, объясняя нам различные тонкости. Молодой лейтенантик, примерно моего возраста, стоял рядом, весь бледный и чуть заметно дрожал. Дважды я не выдерживал, и содержимое моего желудка выплескивалось в близлежащее ведро. Хоть я и старался всё время напоминать себе, что передо мною не живой человек, а всего-навсего пустая оболочка, было очень непросто держать себя в руках, уж слишком живой она выглядела.
Мне требовалось потрогать все органы покойной голыми руками, дабы определить наличие или отсутствие магии. Александров разрешил мне сделать это, взяв всю ответственность на себя. Разумеется, это вызвало поток критики со стороны Груджиева.
На удивление, я не смог почувствовать ничего. Что, в очередной раз, разозлило следователя прокуратуры. Он несколько раз назвал меня шарлатаном и употребил еще некоторое количество бранных слов. Мне оставалось лишь самое мерзкое…
После многочисленных протестов следователя Груджиева, мне всё же удалось добиться необходимого: я прикоснулся языком к оболочке глаза убитой.
Моему взгляду предстал взмах перепончатых крыльев, я почувствовал боль в области шеи, словно от тонких иголок. И, наконец, присутствие той самой отвратительной магии, что впервые ощутил в Ином. Вот оно!
Я видел то же, что и жертва после смерти, но моё чутьё чародея оставалось со мной. С его помощью я смог определить присутствие магии, которая, по странному стечению обстоятельств, не оставила никаких следов на трупе.
Не успел я толком прийти в себя, как услышал со спины голос, в котором слышался явный сарказм:
— Хватит здесь прохлаждаться, бездельники! У нас очередной «неждальчик».
Как оказалось, это был голос полковника Звенгиторова, начальника городского управления милиции. А «неждальчик» на его жаргоне означал труп.
Мы все «упаковались» в тесный «бобик», которому давно пора уже было на металлолом, и на протяжении всего пути на место преступления, нас непрерывно трясло.
Наконец, мы всё-таки доехали. Место было в пяти минутах езды, за городом. Уже стемнело. Хрустела опавшая листва. Ночной лес поражал удивительным шармом, некой «магией». Но не той магией, которой владею я и мне подобные люди, а совершенно необычным очарованием, от которого захватывало дух. Голые ветви высоких деревьев, освещенные лампами оперативной группы, на фоне тёмно-синего неба отливали золотом. Листья, с сочным хрустом ломавшиеся под ногами брызгали тысячами разных цветов. И всё это сказочное зрелище на миг заставляло забыть и о собачьем холоде, царящем здесь, и об очередном убийстве.