— Позвольте, товарищ генерал? — заглянул совсем молодой майор.
— Заходите.
— Я по делу Хомы.
— Садитесь.
Майор сел и развернул папку. В ней лежало лишь несколько листов формата А-4. Он взял верхний и начал.
— Вообще-то какая-то непонятная история выходит, — докладывал майор. — Мы проверили кружок ландшафтного дизайна (это оказывается в настоящее время очень модная специальность) в одной из школ Печерска. Там учатся в основном старшеклассники. Всего двое ребят, а все остальные — девушки. Но среди этих юношей и юнок затесалась девочка 8 лет. Закончила второй класс. Такая красивая девочка, отличница, спортсменка. Родители, видимо, не жалеют денег на всестороннее развитие и воспитание ребенка. Наш графолог как посмотрел на почерк этого ребенка, так и остолбенел. Это, говорит, она писала те письма к Хоме. Только, как бы это сказать. Она и не она.
— Что это значит? — рассердился генерал. — Докладывай четко и понятно.
— Письма писала эта девочка, но, кажется, старшая где-то лет на 10–15.
— Какая-то чертовщина выходит. Неужели Хома на детей переключился? Педофильства за ним никогда не замечали. А эта девочка что-то о Фоме слышала? Может ее родители что-то о нем знают?
— Ничего о таком человеке не слышали. Как говорят, ни сном ни духом.
— Возьмите независимого графолога. Созовите, в конце концов, консилиум этих графоманов, то есть, Господи прости, графологов.
— Мы это уже сделали.
— Ну и что же?
— Каждый отдельно и все вместе уверенны, что эти письма писала эта девочка. Только старшая. То есть, таким должен быть ее почерк, когда она станет взрослой женщиной. В настоящее время, оказывается, разработаны соответствующие компьютерные программы, которые позволяют достаточно точно определить трансформацию почерка человека с годами.
«Действительно полная бессмыслица выходит, — задумался генерал. — Хиромантия какая-то. Гадание по рукам и на кофе». — Есть еще что-то?
— Ничего больше.
— Вы свободны. Нет, подождите. А кто руководит тем кружком? Его вы опросили?
— Конечно, товарищ генерал. Руководит доцент Киевского института декоративно прикладного искусства и дизайна имени Михаила Бойчука. Раньше кружок работал при этом институте, а затем его прикрепили к одной из школ района.
— Почему?
— Было требование районного отдела образования. Хотели держать весь учебно-воспитательный процесс под своим непосредственным руководством и опекой.
— И что тот руководитель говорит о девочке?
— Ее привели в кружок родители. О Хоме и он ничего не слышал.
— Можете идти.
Майор вышел, а Суптело продолжал задумчиво сидеть за столом, массажируя уставшие глаза.