.
Дьяки не только вели переговоры и протоколы дипломатических заседаний, но и составляли тексты мирных договоров. Известны случаи, когда дьяки по-своему редактировали эти тексты. В 1503 году в Москве близились к завершению переговоры с немецкими, польскими, литовскими и венгерскими послами, но писарь литовского посольства отказался подписать перемирную грамоту. Об отказе доложили великому князю. Тот повелел боярину «с товарищи» выяснить причину отказа. В ходе расследования дьяки сказали, что в перемирную грамоту они написали один пункт без боярского ведома. Бояре тот пункт «отставили», и грамоты были подписаны[11].
Понятно, что только умный человек, способный вести переговоры, мог сделать хорошую дьяческую карьеру. Умение уклончиво и грамотно говорить так же было необходимым качеством дьяка. «Во послах бывал — говорить горазд», — утверждали на Руси. Дьяк, служивший на дипломатическом поприще, должен был хорошо знать историю своей страны и соседних государств. Когда в 1471 году великий князь отправился в Новгород Великий, он взял с собой Степана Бородатого, дьяка своей матери, великой княгини Марии Ярославны. Старый дьяк хорошо знал летописи — «говорил по летописцам русским»[12].
Умные расторопные дьяки, особенно те, кто умел держать язык за зубами, становились доверенными лицами своих князей. Дьяку было проще дать деликатное поручение, нежели родовитому боярину. В силу своего положения и происхождения дьяк не мог требовать благодарности. Он находился на государевой службе: служил за поместье, данное ему князем (московским дьякам, как и окольничим, выделялся надел до тысячи четвертей земли)[13]. Дьяческая служба была довольно прибыльным делом и помогала увеличить свое состояние. Известно, например, что Андрей Майко получил десять золотых флоринов за то, что пропустил ганзейских купцов в Москву. Нередко дьяки приобретали в собственность крупные земельные наделы и вотчины. Феноменальных состояний дьяки, конечно, не делали. Историки говорят, что в соседнем Великом княжестве Литовском они преуспевали гораздо больше. Однако зачастую дети и внуки дьяков становились крупными землевладельцами.
Поручения, которые выполняли дьяки, часто носили тайный, весьма деликатный и опасный характер. В июле 1445 года Василий II попал после неудачного сражения под Суздалем в плен к татарам и оказался в ставке хана Улуг-Мухаммада. Его двоюродный брат Дмитрий Шемяка считался старшим в роде после Василия и потому мог претендовать на великокняжеский стол. Желая прояснить ситуацию, Улуг-Мухаммад отправил в Углич к Шемяке свое посольство. Естественно, удельного князя очень устраивала сложившееся положение вещей, теперь оставалось только получить согласие хана. Поэтому он с большим почетом принял ордынского посла Бигича. Обратно в Орду тот выехал не один, а в сопровождении дьяка Федора Дубенского, который должен был отвезти хану письмо от Шемяки «со всем лихом» на Василия II, «чтобы князю великому не выйти на великое княжение»