— Кто только такое мог сделать? — наконец, чуть раздышавшись от сковавшего легкие спазма, вымолвила представительница прекрасного пола, и одновременно старшая всей опергруппы. — Это просто не поддается никакому нормальному восприятию…
Денис к этому времени уже смог подавить в себе тот неописуемый ужас, панически будораживший его разум, и уже более чем внимательно разглядывал близлежащую местность. От непонятного ощущения немного кружилась голова, но все же он нашел в себе силы собраться и, напрягая затуманенное зрение, изучал прилегающую к жутким останкам почву. Своим сметливым умом и юношеским вниманием молодой человек смог разглядеть вполне отчетливые отпечатки обуви, сорок второго размера, оставленные какими-то грубыми, похоже всего, солдатскими ботинками, но, что показалось ему необычным, совершенно не имеющими подошвы, а кроме того, парень практически не обнаружил свежей либо засохшей крови.
— Странно, — пробормотал он вслух роившиеся в его мозгу мысли, — похоже ее убивали не здесь, сюда же принесли только останки.
— Действительно, — теперь и эксперт, немного справившийся с первоначальным волнением, начал выполнять свои прямые должностные обязанности и пустился исследовать место совершения преступления, — не похоже, что девушку пытали и умерщвляли именно здесь.
— Вероятно… — озадаченно произнесла девушка-капитан, непреднамеренно придавая своему голосу слегка дрожащие нотки, — однако непонятно, зачем он проделал такой долгий путь и принес тело в такую даль, ведь гораздо удобнее было выбросить труп в обочину, прямиком у дороги.
— Удобнее выбросить — проще найти, — не пожелал остаться в стороне от этого рассуждения и начальник местного отделения, в любой, даже такой сложной и неоднозначной, ситуации пытавшийся показать свою значимость, что, к слову сказать, не всегда у него, к его прискорбию, в общем-то получалось, — нажрался «упырь» наркоты или же винища: гормоны заиграли — вот он и пустился в такое, ни с чем не сравнимое, буйств; потом «выродок» протрезвел — глядь? — и сразу решил получше спрятать следы своего жестокого преступления — а где лучше всего это сделать? — конечно, в лесу, где его постепенно зверье обожрет, а останки мал-помалу растащит.
Мысль была абсурдной, да что там говорить, попросту глупой, но отлично зная взрывной характер этого не очень умного человека, никто не отважился указать ему на несостоятельность его рассуждения, однако тем не менее, отворачивая в стороны головы, не преминули презрительно ухмыльнуться; и только Градов, еще не набравшийся опыта и считавший своего руководителя человеком бывалым и довольно авторитетным, пустился обсуждать эту заведомо несостоятельную тематику: