Между тем закончить оправдываться Валерий ему не дал, метнув на товарища такой яростный взгляд, что у того по спине побежал неприятный пугающий холодок, а тело стало теребить легкой нервозной дрожью.
— Хватит уже, наверное, Буйвол водить меня за нос, — грубо бросил предводитель жестких преступников, — а рассказывай уже, как тогда было дело.
Огромный мужчина виновато потупил свой взор в начищенное до блеска половое покрытие и слегка охрипшим голосом рассказал тайну, хранимую им все эти долгие годы:
— Извини, Босс, но ты ведь меня знаешь: врага — пусть то будет хоть мужчина, хоть женщина — я для тебя разорву своими руками; не получится — грызть буду зубами; но маленькую, ни в чем неповинную девочку… этого я тогда просто не смог. Прости, но это единственное, в чем ты смог бы меня упрекнуть; я еще тогда хотел тебе представить свои возражения, что не смогу поступить подобным образом, но я предположил, что в таком случае ты сделаешь это сам или поручишь кому-то другому; не знаю почему, но я очень пожалел ту девчушку и не смог допустить, чтобы с ней что-либо случилось. Эх, — он печально вздохнул, — поэтому-то я и увел ее от вас подальше, спрятал в придорожной канаве и велел сидеть тихо. Я тогда почему-то предположил, что она не должна отвечать за проделки своего мерзопакостного папаши: мала она слишком была в то суровое время.
— Зато теперь она выросла, — резко оборвал его преступный авторитет, — а что, если ей вдруг захочется отомстить? Видишь: она даже с американцем связалась, а от этих заморских «нерусей» можно ожидать только одного — больших неприятностей. Однако… — здесь Вацек понизил голос до полушепота и придал лицу заговорщицкий вид, — с другой стороны, может это не так уж и плохо, что девка осталась живой?
— Не понял? — теперь пришла очередь удивляться большому мужчине. — Ты же меня только что предателем чуть ли не объявил?
— Да, ладно, ты… успокойся, — уже более дружественно промолвил Валерий, продолжая сохранять вид полной таинственности, — помнишь, когда мы убивали прежнего босса, я тогда ему предъявил, что он «закрысил» себе некие таинственные сокровища, секрет которых ему удалось раздобыть, когда мы разграбляли одну затерянную в лесах деревушку; я тогда еще подумал, что он просто не хочет ни с кем делиться, и, если ты не забыл, подверг его очень жестким и просто нечеловеческим пыткам, пытаясь таким образом вырвать у него так ревностно хранимую тайну — нет! Я не думаю, что после стольких перенесенных страданий, он смог бы и дальше так стойко держать при себе свои мысли. Но знаешь, Буйвол, что он в тот раз мне все же сказал?