Наступила ночь, а мама до сих пор не появилась.
– Хочешь пойти почитать? – спросил Сол. Я помотала головой. Хотя мне и хотелось побыть с ним наедине, я чувствовала себя слишком уныло и устало, чтобы осилить дорогу по туннелю. – Если вдруг понадоблюсь, я буду рядом, – сказал он с тревогой в голосе, когда я забралась на кровать. Разумеется, он не мог утешить меня здесь.
Когда он ушел, я лежала одна в постели на нашей стороне комнаты, пространство рядом было холодным. В голове раз за разом раздавались мамины слова: я вернусь к тебе, обещаю. Ее намерение выглядело понятным – благополучно доставить ребенка в больницу, а затем быстро вернуться ко мне. Мне хотелось ей верить. Но много всего могло пойти не по плану.
Я прокрутила в голове эпизод с маминым уходом. Я также вспомнила тот день в гетто, когда нагрянули немцы, а я спряталась в чемодане. Мама, предполагая, что меня похитили, была готова прыгнуть из окна и покончить со своей жизнью. Тогда она скорее умерла бы, чем жила без меня. Теперь она по собственной воле оставила меня. Что же изменилось? Родилась сестра, вот что изменилось. И все же я не могла сердиться на мою сестру. На самом деле я тоже скучала по ней. Я тосковала по крошечному младенцу, что месяцами лежал между нами в постели в мамином животике, а потом всего несколько ночей провел за его пределами. Вдруг у меня появилась сестра, а потом исчезла. Когда-то я совсем не хотела ее. Но она родилась, и я полюбила ее, потеря была огромной и невосполнимой. Я и представить не могла, что отсутствие столь крошечного существа может обернуться такой огромной пустотой.
Я спала, раскинув руки над пустотой, где обычно лежала мама. Я почти ждала, что ночью она проскользнет рядом и как обычно согреет своим хрупким телом. Я беспокойно ворочалась, мечтая, чтобы она вернулась с сестрой на руках.
– Я просто не смогла оставить ее, – скажет она, снова передавая мне ребенка.
Проснулась я уже утром, а мама все еще не вернулась. Но сон был таким реальным, что я почти видела ее рядом с собой и чувствовала тепло ребенка на руках. Потом холодная сырость пробрала меня до костей. Я лежала неподвижно, потрясенная полнотой своей утраты. Сначала папа, потом мама и сестра. Семью забирали у меня по частям, пока от нее ничего не осталось. Мое сердце кричало. Второй день без мамы тянулся долго. После завтрака я вернулась в нашу кровать и свернулась калачиком.
– Что ты делаешь? – поругала меня Баббе, когда спустя несколько часов я все еще валялась в постели. – Твоя мать от тебя бы такого не ожидала. – Но она не заставляла меня вставать. Напротив, она приносила мне еду, картофельное пюре на обед и на ужин. Я попыталась немного поесть, но густая крахмалистая смесь застряла у меня в горле.