– Нам пора идти, – спокойно сказал он спустя мгновение.
– Нет. – Я знала, что он был прав. Но я не была готова оставить ее там. Я повернулась обратно ко входу в канализацию. Мы должны были выбраться вместе.
– Мы не можем оставаться здесь, – твердо сказал он. – Она хотела бы, чтобы ты сделала все, чтобы выжить. Ты и сама это прекрасно знаешь, правда же? – Я промолчала. – Пусть ее смерть будет не напрасной. – Он повел меня по берегу реки. Я шла с трудом, было сложно вынести мысль, что я ее оставила там. Но ее не стало. И мое пребывание здесь не вернет ее обратно. Нехотя я позволила ему увести меня с просматриваемого берега реки в безопасное место, но каждый шаг казался предательством друга, которого я оставила позади.
Когда мы подошли к улице, я взглянула на полотно звезд в ночном небе. Они мерцали почти голубым, и казалось, что каждая из них принадлежала одной освобожденной душе. Я увидела ее в звездах над головой и поняла, что мне стоит жить за нас обеих. Теперь я понимала, те созвездия, которые мы видели вместе той ночью, – они звали и вели меня домой.
Когда мы подошли к мосту, я оглянулась. Краков, единственный родной и знакомый мне город, окутывала тьма, если не считать неба, горизонт которого заалел на востоке. Война все еще шла, мой родной город был в осаде. И я его покидаю. Меня вновь охватило чувство вины.
Нет, я не бросаю его, поправила я себя. Я уезжаю, но найду способ бороться и почтить ее память.
– Готова? – спросил он.
– Да, – проговорила я, вкладывая свою руку в его. Наши пальцы сцепились крепче, и вместе мы сделали наш первый шаг к свободе.
Краков, Польша
Июнь 2016 года
Женщина передо мной – совсем не та, кого я ожидала увидеть.
Подходя к столику, я изучаю женщину, которая еще не видит меня. Хотя ей, должно быть, за девяносто, ее гладкая кожа и безупречная осанка молодят ее. Она не поддалась поветрию носить короткую стрижку в преклонном возрасте, как я, и ее белые кудри собраны в высокий беспорядочный пучок, подчеркивающий скулы и другие выразительные черты лица. Одним словом, она выглядит царственно.
И все же вблизи в ней чувствовалось что-то другое, чего я не ожидала. Что-то знакомое. Может, это предвкушение, говорю я себе, поиски и ожидание. Момент, о котором я так долго мечтала, наконец настал.
Я делаю глубокий вдох, собираясь с духом.
– Элла Степанек?
Она молчит, но один раз моргает. Дождь, который закончился так же стремительно, как и начался, заставил других посетителей толпиться у дверей. Но женщина сидит, ничуть не смутившись. Когда ее шоколадно-карие глаза фокусируются на мне, то затуманиваются от смущения.