Она шла к линии прибоя, и красная буква «О» пламенела над водой на спине. Он секунду смотрел вслед, потом её накрыло с головой высокой волной, перевернуло, швырнуло на песок, протащило по гальке боком, потом на спине, опять боком, вниз головой! Стянуло в море, накрыло следующей волной и потащило, переворачивая по пути.
Он успел добежать, преодолевая плотный слой воды. Поднял на руки:
— Ну, всё, кашляй, кашляй, пусть вода выльется. Я только смою песок, не бойся. Ну, что ты дрожишь? Видишь, что бывает, когда не слушаешься! Сейчас — горячую ванну и под одеяло.
Отнёс в ванную, одной рукой открыл кран, и носил из угла в угол, пока набиралась вода.
— Ну, маленькая, сейчас согреешься. Прошла дрожь, наконец. Я сейчас тебя вымою до скрипа. Закрывай глаза. Давай лапку.
Мыл рукой, без мочалки. Спустил часть воды, и опять, всю.
— Вставай. Сейчас душ. Всё, становись на коврик, я вытру.
Она стояла послушно. Если ещё завернёт в простыню, я просто умру…
Так её, маленькую, купал отец. Говорил, что мочалка кусается. И заворачивал в простыню, чтобы отнести в кровать.
И он завернул и отнёс в кровать. Укрыл простынёй, пледом, одеялом, которое принёс из глубины своих комнат.
— Тепло?
— Да.
— Где больно?
— Везде…
— Крови нет, так, ссадины. Пройдёт. Ты должна делать, что говорят. Сказал, плавай, значит, плавай. Сказал, спи, значит, спи. Я приду за тобой позже.
— Ты уйдёшь в бар?
— Кто здесь задаёт вопросы? Вот кто?
— Ты, Олег…
— Ладно, будешь послушным лягушонком, разрешу тебе один вопрос в день. Не уйду, спи. Закрывай глаза.
Я посмотрю, как ты слушаешься. Как ты спишь. Ты очень красивая, когда спишь и слушаешься. И не плачешь.
У него самого всё дрожало внутри. Он очень испугался, когда нёс её на берег. Обошлось, слава Богу. Налил себе ванну, полежал, пока прошла дрожь. Пусть поспит два часа. Нет, это долго, полтора.
Выдержал эти полтора часа. Зашёл, постоял над ней, не зажигая света. Только светлая полоска от двери.
У неё было нежное спокойное лицо, только ресницы мокрые. Опять плакала. Почему? Он так старался, чтобы не насильно, не по принуждению, по обязанности…
Почувствовала его присутствие. Открыла глаза, вынула руки из-под одеяла.
— Ну! Ты выспалась? Иди ко мне, иди, зелёненький. Я потом дам тебе ещё поспать. Какая ты… сонная… какая тёплая, и вся-вся моя. Скажи — вся?
— Да, Олег…
— Скажи ещё десять раз — да, да, да!
— Да, Олег, да.
Он спал, положив руку на косточку, где должна быть плавная линия. Рука была тяжёлая, но она боялась пошевелиться, чтобы не убрал. Засыпала, а он будил её: