— Не отдаст Луиза. Всё же новое блюдо на общем столе.
— Деньги она любит. Но рано об этом. Погляжу на её поведение.
— Буду ждать. А на сеанс связи подготовь девочку. Легенда — она переводчица в экспедиции. Не засветись, волноваться Наталье Николаевне ни к чему, я отвечаю за своих больных.
— Будь спокоен!
Вадим позвал Надежду. И та побежала обрадовать:
— Наталья Николаевна, только не волнуйтесь! Обещайте, что будете держать себя в руках?
— Катя… Что-то с Катей?
— Катя. Вы сегодня поговорите с ней по скайпу, увидите её! Вот, вам назначили успокоительное. Обещаете не волноваться?
— Конечно, Наденька! А когда?
— Часа в три, я заранее, чтобы вы подготовились.
— Спасибо! То, что она жива и здорова — лучшее успокоительное!
А на Острове Катя вслушивалась, что говорит Олег по телефону. Слышимость была абсолютная.
Выпечка, шоколад… Это с кондитерской.
То, что она услышала, было ужасно. Как смотреть ему в глаза! Он же говорил, что не ждёт он неё ничего, кроме секса. А она влюбилась, дурочка. Совсем, как Надя. Но в него невозможно не влюбиться! Как не показать ему, как не показать…
И когда он зашёл, потянула простыню к подбородку.
— Это что за баррикады на моей территории? А ну, руки вверх! Я говорил с главврачом. Мама твоя ходит уже, на той неделе её в санаторий отправят. А в десять вечера сегодня ты с ней поговоришь. Я с тобой заранее порепетирую. Волновать её нельзя, только радовать.
— Я всё слышала.
— Вот почему у тебя глаза на мокром месте. И баррикады. Ну, хоть не притворяешься, этого бы я не потерпел. И что ты слышала? Обычный мужской трёп. Он из Луизиного клуба, у нас одни девочки. Обними меня. Крепче, ещё крепче. Ты лучше понимаешь, когда я тебя глажу. А теперь давай выясним, чей ты лягушонок. Если ты забыла, у тебя на спинке красными буквами. И под кожей. И в каждой клеточке. Ну!
— Твой, Олег!
— Что ты услышала нового? Я и тебе говорил, — с Луизиными девочками, к которым мы с Вадимом привыкли, ты и рядом не стояла, и не лежала уж точно. И что ты скелетик голубенький, я объяснил подробно. И никаких баррикад, всё должно быть включено в любое время дня и ночи. Зелёный свет на всех твоих светофорах, полная иллюминация! Никакого подполья, восстаний, революций — не потерплю. Даже намёка. Можешь не обещать, я сам тебе это обещаю.
Она разрыдалась.
— Если ты будешь плакать над своей несчастной судьбой, отнесу в ванную. Будешь там сидеть в темноте на полу голенькая, пока не перестанешь. И тряпку попрошу у Седы, чтобы ты за собой пол вытирала. И сначала отшлёпаю тебя, как следует, ты давно напрашиваешься. Ну, отшлёпать?