Она загорела. Шесть килограммов сделали своё дело, от неё глаз не оторвать. И щёки пылают.
Бросил полотенце. Прикоснулся к её щекам холодными руками. Она так на него ещё не смотрела. Она вообще редко поднимала на него глаза, стеснялась — и того, что было в постели, и наготы своей, даже, когда была в трусиках и маечке. Для него они не существовали, захотел погладить, кто и что ему помешает!
Сейчас она смотрела на него, и в глазах было всё — и вина, и мольба, и отчаянье. Не мог оторвать глаз.
— Ну, всё, сама напросилась. Я понял, что ты хочешь сказать. Посиди, я быстро.
Вернулся в белых брюках и тенниске.
— Пойдём, царевна.
Она шла и молчала. Так боялась, что он догадается, как она ужасно его любит! Сильней, чем Надя, конечно. И отправит назад. Бедная Надя! Но он всё время её вспоминает, жалеет, наверное, что не её взял с собой. Всё время вспоминает Надю!
А она не знает, что сделать, чтобы ему угодить, и чтобы он не догадался. Но завтра — не проспит, будет ждать его с полотенцем.
— Ну, рассказывай, что у тебя в жизни было до той комнаты, где ты сидела и ждала, когда я уйду от Луизы. Перепуганная, с ладошками в коленках.
— Ты видел?
— Конечно, там же камера. Луиза ещё предложила, чтобы ты разделась, показать мне товар лицом, но я отказался.
— Спасибо… Я бы там умерла.
— И не позволил, чтобы гинеколог в тебе копался. Попросил Вадима сделать медицинскую карту. И заплатил за тебя с той самой минуты. А ты?!
— Прости меня, пожалуйста!
— Я же сказал, всё понял. Перестань. Но не притворяйся больше. Где ты жила в Питере?
— На Васильевском острове. И школа там была рядом.
Он сначала просто шёл рядом, но взял наконец, за шейку, и она вздохнула прерывисто. Значит, всё ещё можно поправить! Завтра она…
— Но откуда три языка, у меня только с английским репетиторы были несколько лет.
— А у меня учительница в школе, Мария Леонтьевна. Она в пятом классе сказала — Катя, у тебя способности к языкам. Я с тобой буду заниматься дополнительно, хочешь? Книги давала и велела пересказывать. Каждый вечер десять минут по телефону. У неё дома библиотека была на трёх языках. В десятом я уже говорила свободно по-английски и по-немецки. А французский мы позже подключили, не успели. Я на третьем курсе была, когда её не стало. Ну, и в университете было два языка и факультатив. Я всё мечтала, что буду книги переводить, детские. А читала в подлинниках, что хотела, с десятого класса.
— Мама кем работала?
— Библиотекарем. Я столько книг перечитала в детстве!
— А кто у тебя отец, где он? Почему ты должна была искать деньги на операцию?