Максимка освоился на новом месте. Его задаривали игрушками, спорили, кому с ним гулять, для него специально готовили самые вкусные блюда.
Все в пансионате знали Олега, переживали за него. И Максимка был его маленьким воплощением, гостем из другого мира. Он охотно разрешал любить себя всем окружающим.
Женщины, у которых были свои дети, далеко, у бабушек, и надо было зарабатывать им на жизнь, отдавали Максимке всю свою нерастраченную нежность. Да и тех, у кого их не было, тянул к Максимке извечный женский инстинкт, понянчиться хоть с чужим ребёнком.
Но рабыни, и секс-рабыни в том числе, бывают разными. Постоянное подчинение делает или покорными, или настолько злыми, что мужчинам и не снилось. Зависть и злость — это опасно.
Луиза тщательно подбирала, кому разрешать общаться с ребёнком, а кого и близко не подпускать.
Катя приезжала поздно. Он спрашивал у очередной няньки:
— Мама ещё не приехала?
— Ты же знаешь, она сразу придёт к тебе…
А в Следственном изоляторе решалась судьба Олега.
Пожилой следователь был сух и сдержан, держался строго и деловито. Будто между ним и Олегом была пропасть или стена. Но от допроса к допросу становился мягче и человечней.
Он не верил, что за четыре года можно заказать убийство, это нелепость.
А что звонок был именно за четыре года, сомнений не вызывало. Дата последнего перевода. Женщина — свидетель.
Он не давал им свидания, но они слово в слово порознь повторяли одно и то же. Свидетельство врача и хозяина отеля. Нет, обвинение шито белыми нитками.
С наркотиками было сложней. Но и здесь он не был настроен на максимальный срок. Олег давно добровольно отошёл от дел.
А ещё услышал, что его женщина ходит под окнами тюрьмы. Поехал, посмотрел. Небольшого роста, закутанная в платок, в любую погоду смотрит на окна и улыбается. И плачет, когда идёт к автобусу.
Как правило, женщины, мужьям которых грозил даже не такой срок, сразу подавали на развод. А она ему, как выяснилось, и не жена. Женщины — странные существа, особенно некоторые.
И невольно в глубине души сочувствовал и ей, и Олегу.
Алексей прилагал все усилия. Выдвинул главный козырь — Олег сдал деньги с анонимного зарубежного счёта, и немалые.
Это был беспрецедентный жест доброй воли. Обычно заключённые держали их, как заначку на безбедное существование после освобождения.
Катя боялась спрашивать, какой срок светит Олегу. Но как-то он сам сказал:
— Катя, хорошо, что Олег Сергеевич, как порядочный человек, не стал связывать вас, на небольшой срок рассчитывать не приходится.
— Сколько нужно, столько и буду ждать.