Он больше не будет с ней церемониться! Не позволит какой-то девке издеваться над собой!
И вдруг она и вправду затихла. И как-то обмякла.
Остановился. Притворяется? Похлопал по щекам. Сильнее. Да нет! Не дышит! Умерла? Потеряла сознание? Потащил в ванную. Положил, включил холодную воду. Лил плотной струёй в лицо и бил, бил по щекам.
Она открыла глаза. Метнулась от него, как позволяла ванна, сжалась в комок. И смотрела с ужасом и отвращением.
Его взбесило — отвращение. Вытащил на пол и снова взял, зло, безжалостно, утверждая свою власть над ней. Доказывая, что имеет право! Она рыдала, голова моталась из стороны в сторону. Наконец, встал, тяжело дыша. Снова полил её сильной струёй из душа прямо на полу. Хорошо полил. Потом бросил простыню:
— Вставай! Иди к себе. И подумай, как ты себя ведёшь. Я тебя не гулять сюда привёз, ты это прекрасно знаешь. Вставай, кому сказал. Вытрись. Иди, спи. Утром подниму на пляж.
Её шатало. Дошла до стены и пошла, согнувшись, одной рукой держась за стену, другой придерживая простыню. Лица он не видел, она отвернулась к стене. Сам стал под душ. Теперь она будет шёлковая! И будет «всё включено», зелёный свет, всегда, когда он захочет!
С этой мыслью заснул, как убитый.
Проснулся среди ночи — она плакала в своей комнате. Громко, в голос, горько и безутешно, как ребёнок.
Он протрезвел и не знал, что делать. Будет только хуже. Придётся объяснить, что у него не было выхода. Не сейчас, пусть поплачет, завтра. Завтра я ей объясню, как они будут жить. Не насиловать же её каждый день!
Она всё плакала. Он спрятал голову под подушку. Пойти, посмотреть, как она? Может, лежит в луже крови… Ты скотина, Олег. Какая же ты скотина! И заснул опять.
Проснулся на рассвете. Он здесь всегда просыпался в это время, в предчувствии счастья. Сейчас он окунётся, вода будет теплее воздуха, и поплывёт!
Но первая мысль — как она там. На цыпочках подошёл к двери, за ней было тихо. Это могло быть в двух случаях… открыл дверь, близко подходить побоялся. Спит, слава Богу. Дышит.
И выбежал к морю, плыл, как спринтер, никогда — с такой скоростью. Обычно, медленно, наслаждаясь каждым взмахом.
У буйка остановился. Надо подумать, что я ей скажу. А если не обсуждать, что было, то было? Довела!
Дальше — или по-хорошему, или так. И вообще, кто она такая?! Проститутка, пусть начинающая. Но почему я не могу называть её девочкой, как других? Это, как поставить клеймо. И по имени не могу, будто знак равенства. Откликается на лягушонка, пусть так и будет. Что-то маленькое и жалкое.
Сегодня не стану её воспитывать, пусть отойдёт. А завтра всё объясню по полной программе. И ночью — полная капитуляция, полная. Сама придет, сама разденется и ляжет.