И опять волна непреодолимого желания, как ни с одной девочкой, несмотря на все их фокусы. Надо с этим что-то делать. Устрою шоу с переодеванием, посмеюсь, и будет секс, и ничего личного.
Надо посмотреть, что я у неё натворил. Не я, а что случилось.
Сначала пошёл к себе и оделся. Майка с очередным лозунгом, шорты почти до колен. Глубоко вдохнул. Выдохнул с силой и открыл дверь. Она лежала и смотрела в потолок.
— Проснулась. Как ты?
Молчание. Ах, так! Будешь мне тут строить из себя жертву?!
Он сдёрнул простыню, не успела удержать, сжалась в комок. Крови не было.
— Крови нет. Ничего страшного с тобой не произошло. Больно? Открой рот!
Сжал ей щёки. Опять поднялась злость на неё. Это было облегчением. И крови не было. Она опять выводит его из себя. А должна ублажать! Всячески!
— Язык на месте. Ты должна отвечать, когда тебя спрашивают. И перестань закрываться, здесь, кроме меня, за версту никого нет. А я всё это видел ночью, выучил наизусть. Между прочим, ничего впечатляющего. Ляг по-человечески, протяни ноги, я посмотрю. Ну, что, мне это сделать самому? Будет больно. Ничего страшного, синяки только на ногах, мне пришлось держать тебя. А больше и нет синяков. Повернись. И на спине — только краснота. Головой не ударилась? Дай, я проверю. Шишек не набила. Открой глаза. Кому я сказал!
Укрыл простынёй. Постоял над ней.
— Ну, что ты такая перепуганная? Я же говорил, не ем лягушат. Только глажу, если они слушаются. Ну, это мы ещё обсудим, у нас будет время. У нас будет вагон времени с тобой. Больно, очень?
— Не очень.
— Где — спина, ноги? Или в серединке?
— Да.
— Острая боль, или печёт?
— Печёт.
— Слава Богу. Это пройдёт раньше, чем ты думаешь. Попробуй сесть. Спусти ноги. Так больней?
— Нет.
— Хорошо, теперь встань. Голова не кружится?
— Немного.
— Будет больно в туалете. Потерпи, пройдёт, полежишь у меня целый день. Иди, приведи себя в порядок. Пять минут, и на пляж. Потом завтрак, и опять лежи, обед — и опять. Потом погреешься, и лежи, заживай. Я тебя не трону сегодня.
Подождал, когда она выключит воду. Зашёл:
— Очень больно?
— Да.
— Потерпи. Не будешь дёргаться, не будет больно. Иди ко мне. Ну! Не нужен тебе купальник. Я же сказал, на двадцать вёрст никого, кроме меня. Держись крепко. Ничего не весишь, лягушонок. Давай сначала в море, там теплее, чем на воздухе. Обними меня крепко, руками и ногами, я тебя не держу. Не дёргайся, могу уронить. Не утонешь, вытащу, но воды наглотаешься. Вцепись, как в спасательный круг!
Всё, пойдём на берег. Становись, я тебя вытру. Согрелась? Ложись на живот, натру кремом. Ну, весь позвоночник наружу! Будешь у меня есть, как на убой. Шучу, я же сказал, не ем лягушат. И попка, хоть в увеличительное стекло смотри. Отшлёпать, если не будешь слушаться — это же надо быть снайпером! Нет, откормлю, себя не узнаешь. Зря ты плачешь. Всё будет хорошо, если захочешь. Повернись. Закрой глаза.