, чтобы изложить свои обиды и предъявить иск»
[94].
Расследование велось комиссией в течение двух лет. По его результатам к ответу было призвано около семисот должностных лиц — от самого высшего до самого низшего ранга. Свои должности потеряли большинство членов Судов королевской скамьи и общих тяжб, а также пятеро судей ассизов. Сэр Томас Уэйленд, верховный судья Суда общих тяжб, стяжавший, да простится этот каламбур, огромные богатства и несколько маноров в Восточной Англии, был обвинен в подстрекательстве к убийству слуги графа Норфолкского. Не дожидаясь судебного процесса, он воспользовался церковным убежищем в аббатстве Бери-Сент-Эдмундс. Уэйленд продержался там два месяца, но не выдержал лишений и скудости питания, сдавшись в конце концов приставленной к аббатству страже. Его доставили в лондонский Тауэр, судили и приговорили к изгнанию из страны пожизненно.
Огромные штрафы были наложены на других судей. Судья королевской скамьи Уильям де Саэм был приговорен к штрафу в 2500 марок. Уильям де Бромптон, судья общих тяжб, обвиненный во взяточничестве, давлении на присяжных, неправомерном закрытии дел — всего по 28 пунктам, — «пострадал» на шесть тысяч марок. Его коллеге Джону де Лавтоту предъявили обвинение в сокрытии убийства и оштрафовали на две тысячи марок. Столько же взыскали с судьи Ричарда де Бойленда. Судья ассизов Соломон Рочестерский был приговорен к штрафу в четыре тысячи марок.
Камергер казначейства Адам де Страттон был обвинен в том, что приобрел по поддельным документам у Бермондсийского приорства пять маноров и затем требовал с бенедиктинцев еще шесть тысяч фунтов. Во время обыска в его доме нашли 12 666 фунтов наличными и отделанный шелком ларец, в котором хранились обрезки ногтей рук и ног, женские лобковые волосы, лапки жаб и кротов, а также прочие предметы, используемые для занятия магией. Страттон неминуемо был бы обвинен в колдовстве, но ему удалось выкрасть ларец и выбросить все его содержимое в выгребную яму. Поэтому камергер был «всего лишь» отстранен от должности и заключен в тюрьму.
Не обошла кара и близких друзей короля. Хранителя архивов Джона Лэнгтона оштрафовали на тысячу марок. Лорд — верховный судья Ральф де Хенгем, один из величайших юристов своего времени, был обвинен по девяти пунктам и по четырем из них признан виновным. За этим последовали отставка и штраф на восемь тысяч марок, что в 100 раз превышало его годовое жалованье. Правда, Хенгем был человеком богатым и без особых проблем сумел выплатить требуемую сумму.
В общем, выявилось столько безобразий, что Эдуард I периодически впадал в ярость. А гнев его был страшен. Ходили слуги, что некий Генри де Брей, королевский уполномоченный по выморочному имуществу к югу от Трента, был обвинен в лихоимстве. Бедолага имел несчастье попасться королю под горячую руку и от страха сошел с ума. Сначала он пытался утопиться, когда его везли на лодке в лондонский Тауэр, а затем снова попытался покончить жизнь самоубийством, разбив голову о кирпичную стену в своей камере.