– Я одно хочу сказать: не уверен, что ты хорошо разбираешься в людях, сестренка.
– Речь не обо мне, – возражаю я. – А о твоем здоровье. И такая маниакальная фиксация на ней для тебя не полезна.
Бенни протягивает мне полупустую баночку с йогуртом и ложкой:
– Насчет моего здоровья… Вряд ли мне теперь дадут вилку. Разве что под наблюдением санитаров. Про нож я уже не говорю. Мне двадцать девять лет, а я не могу треклятую еду на тарелке порезать.
Я обнимаю Бенни за плечи. Даже такой он все равно мой брат, мой Бенни, неуклюжий, угловатый малыш, которого я всегда должна была оберегать.
– Хочешь поехать со мной и жить вместе? – неожиданно для самой себя спрашиваю я. – Я была бы так рада, если бы ты согласился.
Но могла ли я привезти его в Стоунхейвен, чтобы он там жил со мной? Может быть, не все так безнадежно? Я всегда считала, что в одиночку мне с Бенни не справиться. Но ведь теперь у меня есть Майкл! Вдвоем мы смогли бы позаботиться о Бенни. И у нас снова будет семья!
– Не знаю. – Бенни пожимает плечами. – Тут не так уж плохо, если честно. И безопасно. Никаких голосов.
– О Бенни.
Я еще крепче обнимаю его. Я не знаю, что еще сказать.
Он кладет голову мне на плечо:
– С Рождеством, чтоб его, сестренка.
Вернувшись в Стоунхейвен два дня спустя, я обнаруживаю, что Майкл поправился от гриппа, но пребывает в необъяснимо кислом настроении. В кухне бардак. Я дала помощнице по хозяйству неделю отпуска на праздники, а Майкл, судя по всему, успел использовать все кастрюли и сковородки, какие были в доме. Мы забыли полить рождественскую сосну, и теперь повсюду валяется опавшая хвоя. Сосновые иглы хрустят у меня под ногами, когда я иду по комнатам в поисках мужа.
Я нахожу его у камина в библиотеке. Он сидит, сгорбившись, в кожаном кресле, с лэптопом на коленях. У него шея замотана шарфом, на голове – вязаная шапка.
Я жду, что он встанет и обнимет меня, наговорит слов про то, как он по мне скучал, но он не отрывает глаз от экрана компьютера. Только едва заметно поворачивает голову в знак того, что заметил меня.
– Как съездила? – спрашивает он таким тоном, будто я вернулась из поездки в магазин за продуктами.
– Хорошо.
Он наказывает меня за то, что я его оставила одного на Рождество? Я не очень понимаю, что происходит.
Указываю на шерстяную шапку:
– Тебе не кажется, что это немного чересчур?
Майкл поднимает руку и прикасается к шапке с таким видом, будто забыл, что надел ее:
– Да тут холодрыга жуткая. Ты уверена, что здесь вообще работает центральное отопление? Я поставил обогрев на восемьдесят градусов, а толку никакого.