Я довольно долго размышляю об этом. А я-то сама знаю его настоящее имя? Он столько врал, что мог запросто лгать и мне.
– Вытащи меня отсюда, – говорю я. – Внеси залог. И я помогу тебе узнать все о нем.
* * *
Квартира Лахлэна – безликая бежевая коробка в самом обычном бетонном кондоминиуме в большом жилом комплексе Западного Голливуда. Здесь у домов толстые стены, и никто не разговаривает с соседями. Я бывала здесь всего несколько раз за все годы нашего партнерства. Обычно Лахлэн сам приезжал ко мне, и я всегда приписывала это уважению к тому, что мне необходимо постоянно находиться рядом с матерью. А теперь я гадаю, не связано ли это было с его желанием утаивать от меня немалую часть своей жизни.
Я одета в то, в чем меня арестовали, то есть на мне та одежда, в которой я уехала из Стоунхейвена ноябрьским утром, давным-давно. От рубашки все еще едва уловимо пахнет дезодорантом, которым я пользовалась в тот день, а на брюках – пятно от кофе, пролитого мной в машине. Мои вещи болтаются на мне, они словно бы с чужого плеча. После почти двухмесячного заточения в окружной тюрьме солнце кажется ослепительно ярким, а воздух – таким сладким, что дышать даже немного больно.
Я подсказываю Ванессе, что лучше припарковать ее универсал в паре кварталов оттуда, в котором находится домик Лахлэна, – на всякий случай! Затем мы с ней идем к жилому комплексу пешком. Ванесса отстает от меня на полшага. Мы переходим от одного дома к другому, и она стреляет глазами по сторонам – похоже, боится, что Лахлэн выскочит из-за зарослей олеандра. Ветер плавно раскачивает кроны пальм, опавшие ветки лежат у подножия стволов, словно сброшенные птицами перья.
– А Лахлэн знает, где ты? – спрашиваю я.
– Я ему сказала, что еду навестить брата.
– Бенни. Кстати, как у него дела?
Ванесса смотрит себе под ноги, на тротуар, и старательно обходит старые, почерневшие пятна жевательной резинки, которыми усеян асфальт.
– То лучше, то хуже. Было улучшение, но в последнее время опять проблемы. – Ванесса немного медлит. – Хуже стало с того дня, как он узнал о твоем возвращении. Он просто больше ни о чем думать не желал, так ему хотелось снова тебя увидеть. Он даже пытался покинуть территорию клиники, чтобы разыскать тебя. И где – в Портленде!
Я слышу укор в последнем слове, но предпочитаю не обращать на это внимания. При мысли о Бенни, безуспешно пытающемся разыскать меня, у меня до боли сжимается сердце.
– Может быть, я потом могла бы навестить его.
Ванесса искоса недоверчиво смотрит на меня:
– Правда?
– Конечно.
Мысль о возможности увидеть Бенни наполняет меня легкостью. Быть желанной. Это то, чего стоит ждать, с чем стоит соединить будущее, к чему стоит идти. Когда в последний раз кто-то действительно хотел меня увидеть, пусть даже психически нестабильный бывший возлюбленный из далекого детства?