Мы с братом, сидевшие друг напротив друга за столом, понимающе переглянулись. «Приехали», – мысленно сказали мы друг другу.
На следующее утро мы с Бенни удрали из Стоунхейвена под предлогом, что хотим попить кофе в городе. Когда мы стояли в очереди в кафе, я то и дело исподтишка поглядывала на брата. Он держался с какой-то новой уверенностью, его плечи стали прямее. Казалось, он наконец не пытается спрятаться и исчезнуть. Похоже, он наконец научился умываться, и прыщей у него стало меньше. Он выглядел хорошо, и все же было в нем что-то рассеянное и бесцельное – но что, этого я никак понять не могла.
Я еще не успела прийти в себя после перелета и чувствовала себя кое-как. Наверное, поэтому я не обратила особого внимания на девушку, с которой Бенни разговаривал в кафе. Она возникла в очереди впереди нас – непримечательный подросток в плохо сидящей на ней одежде, неспособной скрыть ее полноту. К тому же она была жутко накрашена – глаза были очерчены толстой черной подводкой, – и понять, какая природная красота скрывается под всем этим, было непросто. Волосы у нее были розовые, явно крашеные дома. Мне пришлось отвести взгляд, чтобы не пялиться на этот ужас, в который она себя превратила. Ее мать, порхавшая поблизости, была полной противоположностью – блондинка, сверхсексуальная и просто из кожи вон лезшая, чтобы понравиться. «С бедной подружки Бенни нужно смыть всю краску и добавить ей самооценки, но явно ее мамочка не в состоянии ее этому научить», – лениво подумала я, и тут у меня завибрировал телефон – посыпались эсэмэски от друзей с Восточного побережья. И только тогда, когда девушка и ее мать ушли, я оторвала взгляд от телефона, посмотрела на брата и увидела выражение его лица.
Он сделал глоток кофе и поставил чашку на блюдце.
– Что? – Он пристально посмотрел на меня.
– Эта девушка… Как ее зовут? Она тебе нравится.
Бенни покраснел:
– Кто тебе это сказал?
Я указала на его шею. Верхняя пуговица рубашки была расстегнута. Вверх по шее от груди ползли красные пятна, забираясь на лицо.
– Ты покраснел.
Бенни прижал руку к шее, словно мог прикрыть красноту:
– У нас все не так.
Окна в кафе запотели. Я посмотрела в окно, чтобы лучше рассмотреть загадочную девушку, но они с матерью уже исчезли за углом.
– И как же у вас?
– Ну, не знаю… – Бенни улыбнулся и сполз на сиденье стула так, что его ноги оказались в проходе между столиками и всем перегородили дорогу. – Она умная, она не такая, как все. И она меня смешит. Она непохожа на других. Ей все равно, кто мы такие.
Я рассмеялась:
– Это ты так думаешь. У всех есть свое мнение о нашей семье. Просто некоторым лучше удается это скрывать.