Казалось, весь мир сузился до пожелтевших страниц.
Я не видела ни своих рук, ни обстановки.
Была только книга и то, что мне нужно найти.
Я все листала.
И вот наконец промелькнула сделанная на полях бисерным почерком заметка.
Руны были странные, незнакомые, они плыли, менялись, словно жили своей жизнью. Смысла я, настоящая, не знала. Я во сне, напротив, прекрасно понимала, что читаю.
Захлопнув книгу, я провела по корешку пальцем, и она стала крохотной. Подбросив ее на ладони, я взяла перо, старинное, целиком сделанное из покрытой резьбой кости, обмакнула в такую же чернильницу и начала быстро выводить руны прямо по воздуху. Каким-то чудом они не падали на землю чернильными кляксами, висели четкими символами, а я наполняла их магией. Я не понимала смысла, не могла запомнить руны. Хоть и старалась…
Проснулась оттого, что нечем было дышать. Спихнув с лица обнаглевшую Шелли, я почти на ощупь сползала к рюкзаку. Вернулась с фляжкой, с удовольствием сделала несколько глотков и, положив ее рядом с собой, моментально вырубилась.
Едва Хлоя уснула, Эрван призвал воду и, соорудив вокруг мимозы прозрачный купол, настроил так, чтобы он реагировал на агрессию и смывал все, что решит покуситься на девчонку и ее питомцев.
Бродить по ночным развалинам, высматривая с помощью нечеловеческого зрения то, что мог не заметить днем, Эрван обожал. Слабость, дурная привычка, скажет кто-то. Особенность характера, считал он. Особенность, возникшая из-за небольшой звериной части, доставшейся от отца.
Эрван тихо рассмеялся, вспомнив, как ошалело таращилась Хлоя на его кошачьи усы и уши и как недоверчиво блеснули ее глаза, когда она догадалась, что он не сказал ей правды о других хм… проявлениях той самой звериной части. Серый глаз и голубой. Ей шло. И рыжие пряди тоже. Необычно.
И проблемы с магией у нее тоже необычные. Взглянуть бы на заключение мага и лекаря. Вдруг они что-то пропустили? Не может такая особенность вылезти на пустом месте! А еще этот ее диплом… Тоже надо бы побольше подробностей.
Остановившись в густой тени арки, Эрван создал небольшого вестника: шуструю и верткую трясогузку. Наговорив на нее кучу вопросов, задумался, кому бы ее послать, чтобы на острова вместе с ответом не примчалась куча любопытных родственников.
Выбор пал на Кайдена, мужа тетушки Летты. Бывший охотник богини ночи всегда был точен и не лез с помощью, пока его не позовут.
Утро началось со смачного чавканья, возмущенного стрекотания Шелли и осторожного шуршания. Высунувшись из-под пледа, я встретилась взглядом с глаштином. Глаза его довольно сияли. Сунув морду в рюкзак Эрвана, он нагло поглощал содержимое!