— Чтобы у тебя не возникало сомнений относительно сопровождающих меня сегодня людей, разреши тебя с ними «коротенечко» познакомить.
Первой он решил назвать имя девушки:
— Это Карен, но можешь также называть ее Хлоя. Она прибыла из Америки вместе со мной и, как ты надеюсь понимаешь, является моей невероятно любимой девушкой.
Синди что-то пролепетала, не возражающее против таких эпитетов, тем более, что сама прекрасна понимала, что между ней и Мишиным давно уже зародились, не просто дружеские отношения. Единственное, она их не выказывала до сих пор, по причине своей осторожности — чтобы тот, внезапно вдруг, не расслабился и все не испортил, а напротив доделал общее дело, а уж там… «Можно и согрешить», — размышляла про себя влюбленная Синди.
— Вот этот полупьяный субъект, — продолжал, меж тем, Мэдсон, — это родной брат моей девушки. Зовут его: Алик, живет здесь в России (умышленно не называя Москву, чтобы не создать предпосылок для скорого расставания). А это, — и обращаясь уже к своим спутникам, представил он, указывая рукой на Борщова, — мой двоюродный брат. Зовут его: Игорь. Прошу всех любить друг друга и жаловать.
На этом ознакомительная часть встречи была, вроде, закончена, но, как оказалось на самом деле, это было не так: дверь в квартиру внезапно с силою распахнулась и на пороге возникла разъяренная Кедрова Елизавета Андреевна. Еще находясь в коридоре, она услышала из квартиры «бубнящие» голоса, в том числе и, как ей показалось, один точно женский. Предположив что-то недоброе — то, что первое пришло ей на ум: «Возлюбленный «нажрался» и устроил дома пьяную вечеринку, куда, без сомнения, пригласили девиц с очень заниженным социальным статусом». Когда же она тронула ручку двери и поняла, что та осталась не заперта, у нее уже, совершенно, не оставалось сомнений, что в квартире происходит пьяная оргия. Кровь хлынула ей в бесшабашную голову, спутав и без того невеселые мысли. Вот в таком гневно-разъяренном бешенном состоянии, она и предстала перед всей остальной находящейся в помещении публикой.
— Это что здесь происходит такое? — замерла она пороге, вставив руки в боки, и разглядывая, представшее перед нею собрание. Глядя на своего сожителя так, что готова была «просверлить» его голову, она сделала свое плотно засевшее в мозгах заключение, — Ты, что это «гад», в нашем доме оргию репетируешь? Надеюсь, ты уже попрощался со своим драгоценным хозяйством.
Тут она направилась в сторону своего кавалера с явно недоброжелательными намереньями, а скорее наоборот, намереваясь претворить в жизнь безжалостные угрозы. Для этого она выхватила из грудного кармана одетой на нее куртки выкидной нож и выбросила наружу острое лезвие.