— Его нет, — честно отвечала хозяйка номера, при этом, насторожившись до «нескончаемого» предела, — у Вас к нему какое-то дело? Может быть я смогу чем-то помочь?
Ей вдруг захотелось вытянуть из этого — то ли священника, то ли еще черт знает кого — как можно больше интересующей его информации, ведь его посещение явно не являлось случайным и, скорее всего, было как-то связано с их главной миссией. Поэтому-то она и продолжала настойчиво допытываться:
— Откуда Вы его знаете? — и, одновременно приглашая незнакомца войти к ней в номер, нервно теребя пальчиками, заискивающе спросила, — Может быть все-таки я смогу Вам его заменить?
— Думаю, вряд ли, — игриво «стреляя» глазами, улыбаясь в седеющую бороду, утверждал посетитель, — дело тут очень деликатное. Касается одного очень древнего артефакта. И я уполномочен говорить только лишь с Королевым.
Багирова понимала, что что-то здесь явно нечисто, и, чтобы разобраться в происходящем, ей необходимо тянуть время, подольше оставляя этого человека у себя, а уж там она пустит в ход свое женское обаяние и обязательно допытается, что знает про их тайное дело этот не менее таинственный незнакомец. Однако, делать этого ей не пришлось. Пожилой мужчина, видя, что необходимый ему эффект был уже достигнут, сам решил «раскрыть свои карты»:
— Виктория Эдуардовна, неужели Вы меня совсем не узнали?
— Нет, — уверенно отвечала молодая особа, — я Вас раньше никогда и нигде не видела, — но вдруг, чуть внимательнее всмотревшись в хитрые смеющиеся глаза посетителя, она восхищенно воскликнула, — Королев!? Это Ты?
— Ну, наконец-то, — расплываясь в самодовольной улыбке, «выдавил» посетитель, — а я уже думал, что мне придется паспорт показывать. Хотя…
— Что хотя?
— С документами у меня тоже в этом случае все в порядке.
— То есть?
— На вот, сама посмотри, — промолвил Семен, доставая удостоверение личности и передавая его взявшей на себя роль предводительницы молодой и красивой женщине.
Взяв в руки паспорт на имя Хорошева Павла Петровича, Багирова сравнила фото на нем с представшем перед ней лицом посетителя и совершено искренне поразилась невероятному сходству:
— Но как такое возможно? И что это, вообще, за непонятный мне маскарад?
В этот момент в номер без стука зашел Ковальский и не дал полицейскому ничего ответить. Свою бестактность он объяснил прямо с порога:
— Я проходил мимо. Услышал у тебя голоса и подумал, что тебе может понадобиться моя помощь.
Оправдание было абсолютно нелепым. Всем было понятно, что именно предположил в такой ситуации ревнивый Аркадий. Зная его пламенные чувства, испытываемые по отношению к своей дорогой возлюбленной, услышав, что в ее апартаментах разговаривает мужчина, в мозгу его моментально поселилось смутное сомнение, и чтобы незамедлительно рассеять его он и поступил подобным вот образом. Увидев незнакомого мужчину, все еще не справившись со своим волнением, но все-таки стараясь в меру своей интеллигентности быть, как можно более, тактичным, Ковальский спросил: