Светлане было трудно ходить на высоченных каблуках. Виктору пришлось вести ее к машине под руку. Что он и сделал, испытывая не столько мужскую гордость, сколько страх, что жена упадет и он ее не удержит.
День стоял жаркий и солнечный. Дождя не намечалось. Виктор опустил в машине стекло и включил кондиционер, чтобы доехать с ветерком.
Особняк родителей Светланы прятался в самой глубине застроенного девятиэтажками района. По соседству располагались еще с полдюжины коттеджей, как бы скрытых от людских глаз — вы, прогуливаясь по району многоэтажных домов, совсем не ожидали увидеть здесь построенные на заказ жилища состоятельных людей, и вдруг они выпрыгивали на вас из-за очередной типовой новостройки. Виктор много раз предлагал Павлу Сергеевичу поселиться в их поселке, но тот отказывался, предпочитая жить в центре.
Особняк Тихомировых представлял собой зрелище самое скромное: бревенчатые стены обложены снаружи кирпичом и обшиты листами рифленого алюминия; двускатная крыша покрыта темно-красной черепицей, окна закрыты приветливыми белыми занавесочками, правда, без кружев. У Виктора аскетизм тестя вызывал уважение, Светлана же возмущалась, заявляя, что «в такую халупу стыдно людей приглашать».
Павел Сергеевич, жесткий и уверенный в делах, но мягкий и беззащитный перед любимой дочерью, оправдывался, что им с матерью, уже пожилым людям, имеющим проблемы со здоровьем, роскошь ни к чему.
Виктор остановил машину на выложенной, под цвет черепицы, темно-красной плиткой дорожке.
Других машин не увидел. Значит, гости еще не начали съезжаться. Взглянул на дисплей мобильника: полпервого.
— Ты зря волновалась, — сказал Виктор Светлане, помогая ей выбраться из машины. — Мы приехали первыми.
— Ничего не зря, — сказала Светлана, с легким пренебрежением оглядывая дом и участок с вишнями, на которых недавно распустились бело-розовые цветки. — Нужно еще поговорить с мамой, помочь на кухне. Дети, вылезаем!
Она открыла дверцу, и дети послушно вылезли: сначала Даша, потом Ваня. Оба застыли, робко оглядывая дедушкин дом, где скоро будет полно незнакомых, страшных людей.
— Мама, — жалобно протянула Даша.
— Что, солнышко? — рассеянно ответила Светлана.
— Я в туалет хочу…
— Ой, господи, подожди, пожалуйста. Сейчас мама тебя сводит.
— Ты будешь на кухне помогать? — спросил Виктор. — В этом платье?
— Фартук надену.
— Могла бы и отдохнуть в свою годовщину.
— Да мне нетрудно. Салатик нарезать — это что, работа? Я не могу просто так без дела сидеть. Нервничаю. Меня кухня успокаивает. А ты посиди с папой. Вам наверняка есть о чем поговорить.