Будь с народом честен, если хочешь, но главное — обещай им сильную власть. Ни в коем случае не свободы. Защищая в дебатах свои тезисы, не приводи в пример опыт Запада — только русскую историю. О Европе говори с пренебрежением. Говори избирателям, что наш рынок поглотили западные фирмы, и с этим нужно бороться. Объясни, как это важно.
— Это будет лицемерие. В моих магазинах полно европейских товаров.
— Народ не будет разбираться. Главное — убедить их на словах. Рыть под тебя будут только журналисты, и то по заказу твоих соперников. Но им ты можешь объяснить, что это необходимость, вызванная тем, с чем ты собираешься бороться — превосходством западных производителей.
— Вы говорите так, словно мы все уже решили.
Павел Сергеевич остановился в центре кабинета. Пригнув голову, он посмотрел на Виктора и мягко сказал:
— По-моему, ты просто должен.
Виктор, поиграв желваками, вскинул голову и выпалил:
— Вы не понимаете. Никакой политической карьеры не будет. Я даже не уверен, что доживу до следующей годовщины.
Павел Сергеевич нахмурился.
— Почему?
— Мне и моей семье угрожают, — с трудом ответил Виктор. — Я не знаю, кто. Об этом я и хотел с вами поговорить.
Тесть некоторое время стоял с изумленным видом. Потом сел на диван.
— Выкладывай.
Виктор рассказал все, начиная с того дня, как их со Светланой сфотографировал темноволосый мускулистый парень. Он старался, чтобы его рассказ звучал связно и правдоподобно, но ничего не получалось.
Павел Сергеевич, однако, слушал с большим вниманием.
Закончив, Виктор с облегчением выдохнул. Он чувствовал, будто сбросил с плеч мешок с цементом, который таскал на себе всю эту неделю.
— Что вы об этом думаете? Есть догадки, чьих рук это дело?
— Это не Литвинов. Ты можешь быть уверен.
— Почему не он?
— Если бы этот человек хотел что-то от тебя получить, он бы сразу пошел на крайние меры.
— Но кто тогда? Кто мой враг? Я знаю, что не вы. Потому что…
— Потому что та девка наплела тебе про меня гадостей? — расхохотался Павел Сергеевич. — Будто бы я насилую маленьких девочек из приюта? А значит, я не мог послать ее к тебе? В этом есть логика. Но, поверь, захоти я напугать тебя, я пошел бы и на такое. Это сложный ход, который сразу отвел бы от меня подозрения.
— Тогда кто?
Павел Сергеевич поднял глаза к потолку.
— Это не Андрей. Не Слава. Не Миша Светлов и не твой конкурент. Твой враг вообще не из деловых кругов. Скорее, из низов общества. Он не обладает ни властью, ни влиянием. Потому и подбирается к тебе так робко и осторожно. Думаю, он даже не подозревает, как ты напуган.