Боже, как обжигающе остро!
— Это против правил, — заворчал Уильям.
— Я победил. Выпроваживай народ! — крикнул Прескот. — Сильвер, посмотри на меня. Как ты?
— Нормально. Но я уже никогда не почувствую вкус пищи. — Я беспомощно развела руки в стороны, стараясь не дышать открытым ртом.
— Есть здесь молоко?
— Нет, — признался Уильям.
Я ненавидела этого сопляка.
Прескот прорычал ругательство и взял меня за руку.
— Пойдем, Сильвер.
Мы не разнимали рук, поднимаясь по лестнице. Когда Прескот открыл дверь в комнату, я ввалилась внутрь и плюхнулась на кровать. Рот все еще горел, казалось, что у меня вот-вот оторвется язык, но, по крайней мере, сквозь пелену слез я смогла разглядеть Прескота, склонившегося надо мной.
— Зачем ты это сделала? — расстроенно спросил он.
— Чтобы защитить тебя, — пробормотала я и высунула свой несчастный опухший язык. Он до сих пор на месте? Ради бога, разве табаско может быть настолько острым?
— Но от кого? — беспомощно спросил Прескот, сел рядом и погладил меня по спине.
Я посмотрела ему прямо в глаза и прикоснулась к щеке парня.
— От себя самого, — прошептала я.
— Но… — продолжил он.
Я зажала ему рот ладонью.
— Моя работа по-прежнему заключается в том, чтобы оберегать тебя. Даже от себя самого. Неважно, что говорит Уильям: возможно, я пока не знаю тебя хорошо, зато вижу тебя, Прескот. И понимаю, какой ты — самый дружелюбный и милый человек, который когда-либо попадался мне в женском туалете. Не позволяй никому сбивать себя с толку: ни всяким балбесам вроде Уильяма, ни родным и близким.
Прескот сглотнул, и я почувствовала бесконечное облегчение, заметив, что выражение его глаз смягчилось. Он осторожно обхватил меня руками и прижал к груди, заключив в крепкие и нежные объятия. У меня перехватило дыхание, казалось, мы оба держимся друг за друга и никак не можем отпустить.
— Спасибо, что ты есть в моей жизни, Сильвер, — твердым голосом сказал он.
— Не за что, — ответила я и, слабо улыбаясь, провела рукой по его волосам. — Но если мне снова придется проглотить табаско, то я хочу прибавку к зарплате.
Его смех эхом отозвался в моем теле, и мы продолжали обнявшись сидеть на кровати. Воцарилась тишина, вместе с которой пришла ночь — она сгустилась вокруг меня, окутывая как объятия Прескота.
— Скотти? — прошептала я.
— Да… — пробормотал он, зарывшись лицом в мои волосы.
— У тебя действительно бывают панические атаки?
Он напрягся, но лишь на секунду, а потом неторопливо ответил:
— Они появляются из-за стресса и в ситуациях, когда я чувствую себя как в клетке. Например, как на днях в аэропорту.