Медсестра только покачала головой.
Выйдя в коридор, я направилась в туалет и умылась, а потом позвонила Райану. Купив несколько батончиков из автомата, я запила скудный завтрак кофе и вернулась к Прескоту. На этот раз меня уже никто не остановил.
Он сидел на койке и переключал каналы телевизора. Я подбежала к нему, устроилась рядом, а затем мы прижались друг к друг и завороженно уставились на экран. Прямая трансляция парламентского голосования уже началась.
Я прокрутила в голове то, что знала о канадском парламенте, пытаясь соотнести информацию с тем, что показывали по телевизору.
Довольно быстро стало понятно, что парламент раскололся на два лагеря. Справа собрались консерваторы, слева — либералы. Соответственно, справа стоял Оскар, слева — Филипп. Поскольку парламент обычно заседал в столице Оттаве и, как объяснил Прескот, собрался в Ванкувере только по этому особому случаю, у которого были на то исторические причины, голосование проходило в зале регионального правительства Британской Колумбии. Флаги Новой Шотландии, Великобритании и Канады, а также некоторых провинций, висели на стенах. Что ж, весьма символично.
Сами члены парламента бурно обсуждали важный вопрос, стоящий на повестке. Возможно, кто-то даже хотел немного подразнить оппонентов. Глядя на важных политиков, я все больше и больше убеждалась, что Канада не только принадлежала британской монархии, но и обладала властью — и могла определять будущее маленьких соседних королевств. Конечно, иногда имело смысл позволить независимой коллегии решать вопросы, связанные с завещательными разногласиями.
Тем не менее никто из политиков не показался мне по-настоящему нейтральным. Они все были подкуплены братьями, которые встретились на этом поле битвы лицом к лицу. Осталось только понять, кто вел более успешную игру.
— Не разумнее было бы позволить народу Новой Шотландии самому определить, кого он хочет видеть на троне? — вырвалось у меня.
Прескот удивленно посмотрел на меня.
— Да, отец настаивал на этом, но никто не захотел его слушать. Люди в нашей стране очень серьезно относятся к монархии, у них в головах глубоко засело то, что вопросы, касающиеся королевской семьи, не решаются выборами.
— А как насчет опроса? Его же провели? Каков был результат?
Прескот вздохнул и провел рукой по волосам.
— Многие выступают за нововведения. Мой отец лидировал в опросах, однако дядя тоже не отставал. Он представляет многовековые ценности — классический образ семьи, обычные условия труда, сохранение традиций. Знаешь, в те времена, когда с экономикой все плохо, люди хотят, чтобы их обезопасили, а Оскар — это символ системы, которая дает им опору. Монархия вышла из моды, Сильвер.